Глава 4. БИТВА ЗА МИРНЫЙ СВИНЕЦ

Суббота, 21 Сентябрь 2013 15:13 Автор 
1
1
 

13 сентября 1945 года было опубликовано сообщение Чрез­вычайной государственной комиссии, которая провела учет ма­териального ущерба, нанесенного советскому народу немецко- фашистскими захватчиками. Он равнялся 2600 миллиардам рублей.

Врываясь в города, фашистские захватчики яростно уничто­жали редакции и полиграфические базы советской печати. Ле­нинградскому заводу, единственному в стране выпускающему наборные машины, предстояло теперь заново обеспечить необ­ходимой техникой все разрушенные типографии страны.

В первый послевоенный год на предприятии работало в че­тыре раза меньше рабочих и служащих, чем до войны. Но это были надежные, проверенные в суровых испытаниях люди: вчерашние солдаты и офицеры, закаленные в боях; рабочие и инженеры, снабжавшие оружием фронт на протяжении всех 900 дней ленинградской блокады. Коллектив завода понимал, какая ответственная задача стоит перед ним: газеты, журналы, школьные учебники и тетради, издания классиков русской ли­тературы, произведения советских писателей ждали во всех го­родах, деревнях и селах нашей страны.

В трудные будни восстановительного периода нелегкие за­дачи стояли перед партийной организацией коллектива. Нужно было многие цеха заново оснащать оборудованием, налаживать его, обучать новичков прямо на местах. Квалифицированных рабочих было немного— не жалеющих своих сил, но усталых, изможденных испытаниями только что отгремевшей войны.

Секретарем парткома был вновь избран Михаил Иванович Ильин. Он возглавлял отряд заводских коммунистов в двадца­тые годы, после гражданской войны и интервенции. В суровое время Великой Отечественной был комиссаром батальона. Опыт организаторской работы, накопленный Ильиным, нужен был в сложных послевоенных условиях, когда успех дела должны бы­ли решить трудовой энтузиазм и мужество людей.

В марте 1946 года Верховный Совет СССР принял Закон о пятилетнем плане восстановления и развития народного хозяй­ства страны на 1946—1950 годы.

 
 На открытом партийном собрании М. И. Ильин сообщил присутствующим об ответственных задачах, поставленных пар­тией и правительством перед полиграфистами всей страны, и коллективом завода в частности. Требовалось белее чем в 10 раз увеличить выпуск продукции, каждому труженику триста часов отработать на восстановлении родного города.

В зале было тихо. Люди внимательно слушали, взвешивали свои возможности, оценивали силы. Взглянув в зал и увидев суровые, усталые лица товарищей, Ильин подумал: «Сколько- же испытаний выпало на долю многих из них. Вот сидят ве­тераны, еще на фронтах гражданской воевали и отстояли тог­да республику. А потом Великая Отечественная...» Он помол­чал и добавил уже другим тоном:

— Да, это очень большой объем дел, друзья. Но вспомним Дзержинского, товарищи!—В трудную минуту жизни Ильин почему-то всегда вспоминал Феликса Эдмундовича.— Все удив­лялись, откуда у этого человека берется столько сил. Вот что он говорил о себе: «Почему мне хватало на все сил? Потому,, что я никогда их не жалел!»

Здесь же, на партийном собрании, секретарь парткома вы­ступил с предложением взять дополнительное обязательство: изготовить серию автоматов по отливке шрифтов для ручного набора в максимально короткий срок — за три месяца. Коллек­тив предприятия принял это предложение единодушно.

Уже в июне 1946 года завод обеспечил линотипами разру­шенные типографии Тулы, Курска, Киева, Харькова, Минска — пятидесяти городов. На шрифтолитейные фабрики страны бы­ли отправлены автоматы по отливке шрифтов для ручного на­бора.

В цехах и отделах предприятия шла почти по-военному на­пряженная битва за возрождение базы советской печати, за «мирный свинец».

«Отгремели бои, но мы по-прежнему чувствуем себя как на передовой»,— написал в заводскую газету в первую годовщину Победы, 9 мая 1946 года, токарь Н. П. Петров.

В это время рабочие-станочники предприятия начали сорев­нование за скоростные методы обработки деталей. Увеличение выпуска полиграфической техники требовало использования но­вых методов работы и внедрения в производство новейших до­стижений науки.

В 1946 году в СССР были получены первые сверхтвердые сплавы металлов. Открытие металлургов было использовано на предприятии. Решением дирекции, партийного бюро перед ком­мунистами — главным технологом Г. Б. Балаяном и начальни­ком инструментального цеха И. В. Александровым — была по­ставлена задача: создать из новых сплавов режущий инстру­мент, способный обрабатывать детали на повышенных скоро­стях.

В короткий срок технологический отдел спроектировал, а инструментальный цех изготовил 2500 резцов и 80 фрез. Теперь решающее слово должны были сказать станочники. С помощью нового инструмента вдвое повысить производительность тру­да — такая стояла перед ними задача.

Первым осваивать новый метод обработки деталей поручили Нестору Петровичу Петрову. Когда Петров впервые взял в ру­ки резец, он, как опытный специалист, уже знал, что экспери­мент связан с риском: стружка будет накручиваться с чрезвы­чайной быстротой и нагреваться до такой высокой температу­ры, что может прожечь одежду, обжечь руку. Рядом с токарем в момент испытания стояли инженеры Балаян, Георгиевский, Юрков, начальники цехов Морозов и Александров. Присутство­вал и Белозеров, избранный недавно на пост председателя зав­кома.

—    Ну что, начнем?— Нестор Петрович еще раз осмотрел за­крепленную заготовку и резец, надел большие защитные очки. Включил станок. Со скоростью 180 оборотов в секунду стал вращаться шпиндель; стружка, меняя тона от оранжево-крас­ного до багрового, завиваясь и скручиваясь, собиралась в полы­хающий ком, растущий с неимоверной быстротой.

—    Стоп!— резко остановил испытания Ильин.

Петров выключил мотор. Все молчали... Михаил Иванович ткнул металлической болванкой в раскаленный шар стружки — он распался, рассыпался на мелкие куски остывающего метал­ла.

—    Установим стружколоматели. Вот тут, в этой части стан­ка,— нарушил тишину инженер по технике безопасности Юр­ков.— Сегодня сделаем, завтра утром поставим.

—    Этого мало. Еще что?-— спросил Белозеров.

—    Щитки еще нужны,— определил главный технолог,—что­бы стружка шла по заданному направлению.

Эксперимент отложили до завтра. Только до завтра, потому что увеличение объема выпуска продукции требовало безотла­гательного внедрения новой технологии в производство. На сле­дующее утро испытания прошли успешно. Через день работу на новом оборудовании освоил и другой фрезеровщик — В. И. Архангельский. Вслед за передовыми рабочими на скоростные методы обработки деталей стали переходить десятки станочни­ков.

Профсоюзный комитет взял под контроль оперативное изго­товление и установку стружколомателей и защитных щитков на всем оборудовании. Администрацией, партийной, профсоюз­ной и комсомольской организациями завода было разработано положение о соревновании за скоростные методы обработки дета­лей.

В механических цехах появился лозунг «Увеличение выпу­ска продукции — на острие резца станка!». Рабочие понимали, какая ответственность стоит перед ними, и совершенствовали свое мастерство. В ноябре 1946 года на повышенные режимы резания было переведено свыше шестисот операций. А в июне 1948 года в Ленинграде на базе завода полиграфических машин состоялась Всесоюзная конференция по скоростным методам обработки металла. Станочники и инженеры предприятия охот­но делились своими знаниями, опытом с коллегами из Москвы, Минска, Киева, Харькова, Тбилиси, Риги, Свердловска и дру­гих городов.

Благодаря освоению новой технологии и увеличению произ­водительности труда в 1948 году типографии страны получили сотни линотипов, десятки крупнокегельных машин для набора заголовков и литерных строк, переплетно-брошюровочные ма­шины, линейно-пробельные и тетрадно-линейные автоматы.

К этому времени конструкторы предприятия уже создали две новые модели строкоотливных машин — Н-4 и Н-5. Они бы­ли более просты в эксплуатации, содержали увеличенный ком­плект матриц. Это давало возможность использовать гораздо больше шрифтов при печати. Газеты и журналы из-за разнооб­разия шрифтов стали смотреться наряднее.

Полиграфическая промышленность нуждалась еще в одной машине — монотипе. Однако разработка ее шла медленно. К со­зданию монотипа завод приступил еще в 1939 году, но работа была прервана в 1941-м.

Монотип состоит из двух машин — клавиатурной и отлив­ной. Он напоминает линотип, разделенный надвое. На моноти­пе клавиатурном наборщик печатает текст, который трансфор­мируется специальной системой кода для воспроизведения на перфоленте. Затем с перфоленты уже без псмощи наборщика монотип отливной автоматически выдает отливку текста для пе­чати. Разделение процесса на два и автоматизация необходимы для издания сложной в отношении набора литературы. В после­военные годы потребность в такой литературе, особенно научно- технической, значительно возросла. Издательства с большим не­терпением ждали рождения монотипа. А его создатели один за другим устраняли недостатки в работе автоматов — обрыв лен­ты на отливном, путаницу знаков на клавиатурном.

Горячая битва за «мирный свинец» была выиграна к концу четвертой пятилетки. Завод не только полностью восстановил разрушенную войной полиграфическую базу страны, но и обес­печил типографии более совершенной техникой. Советские по­лиграфисты получили около трех тысяч новых машин, среди которых были и первые отечественные монотипы.

К концу четвертой пятилетки коллектив предприятия под руководством партийной организации добился значительных успехов по выполнению плана социально-экономического раз­вития. Руками трудящихся были восстановлены десятки разру­шенных в годы войны зданий. Рабочие и служащие завода при­ 

 

«Вон какой цех у меня — махина!— думал Павел Александ­рович.— И я, по-моему, справляюсь. За полгода до изготовле­ния первого монотипа мы выдали весь комплект сложных мат­риц. Было ли хоть раз, чтобы мне не хватило знаний? Что-то не помню. Опыт, накопленный годами, подороже диплома... А тут— «экстерном за семилетку»! Шутка ли! Это ведь не техно­логию будут спрашивать, а географию, ботанику всякую... Да что я, не знаю, какие реки на земле текут? Сдам!» — вдруг не­ожиданно успокоил себя Поляков Настроение у него улучшилось. К тому же Павел Александ­рович посмотрел, как двигается новенький транспортер, пере­правляющий матрицы в цех сборки. Механизированный тран­спортер пока на заводе единственный, и опять же — у него! На­чальник цеха повеселел.

Учиться можно, но только позже, решил Павел Александро­вич. Он собрался поговорить насчет своего будущего образова­ния в парткоме. Думал попросить отложить занятия на год. За­вод недавно получил 320 дачных участков, и Полякову хоте­лось на своем поскорее заняться постройкой, садом. Конечно, если бы секретарем парткома был Ильин, беспокоить его по та­кому делу он не отважился бы. «Надо — значит, надо,— навер­няка бы сказал тот,— и без всяких отсрочек!» Но Михаил Иванович теперь вновь возглавлял сборочный цех, а новый секретарь Николай Иванович Дорогин более уступчивый, мяг­кий.

В обеденный перерыв Поляков сразу же отправился к нему. Дорогина он встретил во дворе, в только что высаженной ал­лее, ведущей от главной проходной к старому корпусу. Секре­тарь парткома и его заместитель по идеологической работе Ни­колай Никанорович Запрягалов обсуждали, где установить До­ску почета — здесь, среди молодых тополей, или оставить на прежнем месте — вдоль стены полиграфического корпуса. По­ляков внес свое предложение: лучше вдоль аллеи — и перешел к личному.

Дорогин просьбу начальника цеха сразу же отклонил.

— Через пять лет,— убеждал он,— ты своим опытом похва­литься уже не сможешь. Другие это сейчас понимают. Ведь по просьбе ветеранов производства мы и техникум-то открываем. Зуев прерванную учебу продолжит. Бармашов идет учиться, Александров, Морозов.

— Так и они тоже?!— сразу воспрянул духом Поляков.— Ну, тогда' смело иду записываться в четвертый класс!

Все трое рассмеялись.

Решение администрации, партийного и комсомольского ко­митетов завода открыть на предприятии филиал машинострои­тельного техникума было продиктовано жизненной необходи­мостью. В пятой пятилетке перед заводом была поставлена но­вая задача: не только создавать отдельные машины для набо­ра текстов, печати и брошюровочных изданий, но и приступить к постепенной автоматизации всего полиграфического произ­водства. Разрабатывать для типографий страны поточные тех­нологические линии, на которых весь процесс от набора текста до выхода книги полностью выполняли бы машины,— эта зада­ча под силу только хорошо образованным людям.

В начале пятой пятилетки завод выпустил одну из таких машин, которая позволила автоматизировать сразу целый уча­сток работы,— ниткошвейный автомат. Первый образец его был  установлен в Ленинградской типографии «Печатный двор» име­ни А. М. Горького.

Машина творила чудеса. Именно как чудо воспринимали в тот период новые возможности техники. Автоматом управлял один наладчик. Нажата кнопка пуска — и машина берет под­готовленные стопки листов книг, брошюр, блокнотов, расправ­ляет их посередине, прошивает. Если случается, что листы сло­жены неровно, она отказывается работать, и тотчас на пульте загорается красная сигнальная лампочка. Зоркий глаз фотоэле­мента внимательно следит за процессом работы. Закончив про­шивку, автомат сам обрезает нить и выводит готовые листы книжных блоков в приемник для дальнейших операций.

Между печатью и сшивкой листов оставался еще один неме­ханизированный участок —- подбор листов в стопки. Заводу предстояло теперь создать листоподборочную машину. По тем временам это была сложная задача.

В годы Великой Отечественной войны подготовка специали­стов для полиграфической промышленности была прекращена, поэтому на многих ведущих должностях на заводе в это время работали так называемые практики. Но никакой, даже самый большой, опыт не мог восполнить пробелов в образовании. Все чаще и чаще специалистам не хватало широких теоретических знаний.

Филиал машиностроительного техникума, открывшийся на заводе, во многом помог трудящимся предприятия успешно со­четать работу с учебой.

Когда сорока-сорокапятилетние ветераны труда вошли 1 сентября 1952 года вместе с молодежью в аудитории, им было не по себе. За школьной партой еле-еле поместился высоченный Морозов. Недалеко от него — Поляков. Начальники, пытаясь скрыть смущение, напускали на себя независимый вид, бойко отшучивались на замечания товарищей и поначалу даже пре­подавателей. Но вскоре поняли: им, на пятом десятке усевшим­ся за парты, неловкость за шуткой не спрячешь. Есть только один выход из положения: отличная учеба по всем пред­метам.

За десять лет своего существования филиал машинострои­тельного техникума при заводе подготовил более трехсот спе­циалистов. Их знания очень нужны были производству.

В пятой пятилетке штат предприятия пополнился новыми опытными кадрами конструкторов. Министерство машиностро­ения для легкой и пищевой промышленности вынесло решение о слиянии Научно-исследовательского института полиграфиче­ской промышленности с заводом. Активнее стала вестись раз­работка машин. В это время коллектив приступил к созданию линотипа Н-7. Планировали предложить его на международный рынок. Матричный цех оснащал его шрифтами письменности народов Советского Союза, социалистических стран, а также шрифтами английского, французского и немецкого языков. Ра­бота над созданием Н-7 шла плодотворно.

К концу пятой пятилетки конструкторы Михайлов, Левин и Шостаксв завершили разработку и долгожданного листоподбо- рочного автомата. Смонтированный опытными механиками Ва­сильевым, Болыиовым и Цибизовым, автомат был установлен в типографии «Печатный двор». До внедрения его в производст­во в каждой типографии десятки работниц собирали и перено­сили листы от печатной машины к ниткошвейному автомату. За смену каждая из подборщиц переносила около пятисот ки­лограммов. Теперь автомат без помощи человека сам принимал листы от печатной машины, складывал их в блоки и передавал на следующую операцию. Производительность листоподбороч- ной машины — семьдесят тысяч блоков в смену. Если их мож­но было бы сложить в одну стопку, то высота ее сравнялась бы с Исаакиевским собором.

С вводом в строй новой машины весь технологический цикл производства книг, от набора текстов до брошюрования, был автоматизирован.

ЗА КОММУНИСТИЧЕСКИЙ ТРУД

На участке крупногабаритных деталей механического цеха пять бригад фрезеровщиков. Станки у всех одинаковые, усло­вия труда тоже, а производственные показатели разные. Две бригады стабильно справлялись с планом; две другие — лишь на 80 процентов. А бригада, которую возглавлял комсомолец Николай Орлов, выполняла норму на 140 процентов.

В целом участок производство не подводил. Однако из-за разных показателей бригад в конце месяца в этом коллективе всегда создавалась напряженная ситуация — сверхурочные, ра­бота в выходные.

И на выручку всегда безотказно приходили одни и те же рабочие: Григорий Горанский, Илья Сорокин, Николай Евстафь­ев, Николай Борисенков, Владимир Смирнов, Павел Шмоткин из бригады Николая Орлова. «Дружная семерка» — так называли молодых фрезеровщиков в цехе.

Большая заслуга бригадира была в том, что этот коллектив и в работе, и на отдыхе самый дружный. Энергичный, волевой, чрезвычайно работоспособный, Николай умел повести за собой остальных. Товарищи перенимали даже его любимые фразы. Раньше один Орлов отвечал на любые просьбы начальника или мастеров цеха постоянной фразой: «Надо? Значит, будет сде­лано!» Скоро так же стали отвечать и все остальные.

По возрасту Орлов не старше своих товарищей. Здесь почти все ровесники, недавно демобилизовавшиеся из рядов Советской Армии,— 22— 24-летние парни. Но все-таки Орлов выделялся  в коллективе: он более инициативный, у него всегда много идей: и как лучше организовать работу, и как лучше провести выходные. В общем, вожак.

В один из зимних дней 1958 года в молодежном коллективе фрезеровщиков произошло знаменательное событие. Николай попросил товарищей не расходиться после смены, а собраться в красном уголке цеха. О чем пойдет речь, многие уже догады­вались. Несколько дней тому назад стало известно об инициа­тиве молодых коммунистов и комсомольцев знаменитого в стра­не депо Москва-Сортировочная. В 1919 году на этой узловой железнодорожной станции состоялся первый в истории рабочего класса коммунистический субботник. К канун XXI съезда Ком­мунистической партии московские железнодорожники выступи­ли с почином — начать соревнование за коммунистическое от­ношение к труду. На эту инициативу один за другим отклика­лись передовые предприятия страны.

«Можем ли мы поддержать соревнование?» — не раз уже спрашивал у товарищей бригадир. Ответ на этот вопрос теперь должен был дать каждый, взвесив возможности, проанализиро­вав свое отношение к работе.

Когда бригада сказалась в сборе, в красный уголок пришел и заместитель секретаря парткома Н. Н. Запрягалов. Он хоро­шо знал каждого. Все ребята трудолюбивые, ответственно отно­сятся к порученному делу, вникают в тонкости избранной про­фессии, совершенствуют мастерство. Не было случая, чтобы за два года существования бригады на линии сборки хоть раз по­ступила бракованная каретка элеватора или рама матричного магазина — сложные детали линотипа, которые изготавливали фрезеровщики. Продукция бригады была отличного качества.

Ребята уселись тесным кружком за одним столом. Николай объявил о цели собрания. Первым слово взял Николай Евстафь­ев :

—    Я вот о чем хочу сказать: рабочий — ударник коммуни­стического труда — это ведь не только передовой рабочий, а всесторонне образованный человек. А у нас в бригаде и средне­го образования никто не имеет. У меня с Орловым — семилетка и ФЗУ, у остальных — восемь-девять классов. А ведь современ­ное производство и производство будущего требует от каждого специалиста глубоких знаний. Посмотрите, у нас на заводе да­же ветераны пошли в техникум. А молодежь? Уже успокоилась на достигнутом?

Этот вопрос смутил многих.

—    Давайте обсудим, кто и куда пойдет учиться,— предло­жил Орлов и добавил:—Я, честно говоря, собирался тоже по­ступать в наш техникум, ну, а теперь обещаю, что осенью обя­зательно поступлю.

—    А мы с Колей Сорокиным пойдем в десятый класс, в ве­чернюю школу,— добавил Григорий Горанский и неожиданно Н. Н. Запрягалов — старейший работ-
ник завода, председатель совета ве-
теранов.

перешел на другую тему: — Мы вот два месяца назад все вме­сте обсуждали самую трудную операцию в цехе — шабровку детали основания линотипа — «паука» — и сошлись на том, что обработку в принципе можно было бы производить не вруч­ную, а перевести на фрезерный станок. Будет и быстрее, и лег­че, и дешевле. Но поговорили — и все. А теперь, думаю, если работать по-коммунистически, то нужно делом помогать произ­водству, а не ограничиваться одними разговорами. Давайте возьмем обязательство освоить новую операцию обработки «па­ука» на фрезерных станках.

—   Молодец, Григорий!— поддержал парня Н. Н. Запряга­лов.— Теперь я хочу тоже сказать. У меня к вам есть один воп­рос. Почему соседней с вами бригаде в неделю требуется по пять-шесть комплектов фрез, а вы обходитесь одним? А?

Ребята от удовольствия рассмеялись.

—   Так мы, Николай Никанорович, прежде чем фрезу на станок поставить, затачиваем угол режущих кромок. Фреза ра­ботает легче и служит дольше. Коля Борисенков этот угол на­шел и всем нам показал.

—   Ну а от других бригад вы это до сих пор держите в сек­рете?— усмехнулся заместитель секретаря парткома.

Николаю Никаноровичу больше ничего и не требовалось до­бавлять к вопросу. Ребята все уже хорошо поняли.

— Да в голову даже не приходило, честное слово, Николай Никанорович,— признался Орлов.— Видим, правда, что бегают они на склад за фрезами каждый день, часто меняют их на станке, по полтора часа теряют на этом за смену... Конечно, мы все им покажем. Работать по-коммунистически — значит ду­мать обо всем производстве, не только о себе. Будем смотреть иначе теперь на работу, это мы обещаем!

Так рождались пункты обязательства комсомольской брига­ды Николая Орлова, первой на заводе начавшей соревнование за звание коллектива коммунистического труда.

Через несколько дней в заводской газете «Трибуна машино­строителя» были опубликованы эти обязательства.

Вскоре инициативу бригады Орлова поддержали и другие трудящиеся завода. Уже в декабре 1958 года в соревнование за право называться коллективом коммунистического труда всту­пили бригада монтажниц Евгении Смирновой, три бригады то­карей — Николая Такало, Федора Трусова, Николая Смирнова,, бригада сборщиков Вадима Подвальского и бригада штампов­щиц матричного цеха Людмилы Михеевой.

Партийный комитет помогал коллективам определить глав­ные задачи, на решение которых нужно было направить твор­ческую энергию и энтузиазм. Рабочие разрабатывали личные и бригадные комплексные планы, брали обязательства овладеть двумя-тремя смежными профессиями, помогать в работе отста­ющим. Лозунг «Жить и работать по-коммунистически» был де­визом нового соревнования.

На заводе стали создавать школы коммунистического тру­да, устраивать общественные смотры эффективного использова­ния оборудования, состязания в профессиональном мастер­стве.

«В настоящий праздник труда превратилось соревнование по профессии, организованное бригадой Орлова в канун Нового, 1959 года,— вспоминает ветеран производства, награжденная медалью «За трудовую доблесть», Екатерина Васильевна Ха- мицкая.— В тот день после окончания смены никто не спешил домой. В тесной раздевалке стояли ветераны производства, мо­лодежь — парни и девчата — все нарядные, оживленные. Нам предстояло участвовать в состязании по профессиональным зна­ниям с членами команды завода имени Энгельса. Мы с ними раньше не были знакомы, встретились уже на сцене в помеще­нии Дворца культуры имени Ленсовета, где проходили сорев­нования. На сцене стоял стол, покрытый зеленым сукном, школьная доска и два ряда стульев для наших команд. Мы за­няли свои места.

Накануне Коля Орлов, Гриша Горанский, Володя Смирнов, провели с нами занятие — рассказывали, как лучше затачивать фрезу, с чего лучше начинать обработку разных типов деталей. Мне казалось, что любой из нас мог прочитать целую лекцию о

 

1

Ветеран завода, мастер сборочного цеха, талантливый наставник молодежи А. В. Демин.

возможностях своего станка, о различных новых вариантах обработки деталей.

Но когда вдруг неожиданно заиграл торжественный марш и под звуки духового оркестра занавес медленно пополз вверх, открывая по другую сторону светящейся рампы заполненный до отказа зал, вся уверенность в своих знаниях улетучилась. А когда увидела жюри, совсем разволновалась.

«...Участвуют все...» — донеслось со сцены, и председатель жюри объявил: «Начинаем разминку!»

Установилась тишина. На сцену передали первую записку. И ведущий соревнования прочел, обращаясь к нашей команде:

— Мастер с завода имени Энгельса спрашивает: почему иногда при фрезеровании паза детали в нижней части размер выходит правильный, а в верхней он больше?

Мы все молчали.

— Повторите вопрос,— предложил председатель жюри.

И теперь до меня дошел смысл слов «участвуют все». Оказывается, зал будет и болеть за нас, и экзаменовать одновременно, а комиссия — только оценивать ответы.

Записку прочли еще раз. Громко и внятно.

— Ну, Катя, давай ты,— услышала я знакомый голос члена жюри Сергея Филипповича Бармашова, а рядом с ним увидела Колю Орлова.

2

Заседание комитета комсомола. В центре — секретарь комитета ВЛКСМ

Т. И. Уткина. 1950 год.

3

На первомайской демонстрации. 1954 год.

Сразу стало легче, быстро собралась с мыслями и отчеканила :

— Если разворот стола фрезерного станка по отношению к зеркалу не перпендикулярен, никогда не получишь правильного хода. Надо, чтобы стол был перпендикулярен к шпинделю обрабатываемой поверхности, тогда паз не запорется!

Аполлон Иванович Ильин, наш лучший фрезеровщик, даже крякнул от удовольствия, услышав мой ответ, и я, гордая, вернулась на свое место».

Потом уже соревнования, по профессиям стали проводиться в цехах предприятия, за станком, за верстаком. Таких интересных состязаний проводилось много. Но это первое, организованное в год, когда началось движение за коммунистический труд, запомнилось особенно ярко.

На предприятии были вскрыты дополнительные резервы производства. Повышались профессиональные знания рабочих, мастерство.

Заводские инженеры, вступившие в соревнование за звание ударника коммунистического труда, изобрели 120 пневмогид-равлических зажимных устройств и оснасток. Благодаря малой механизации повысилась производительность труда рабочих.

Большие изменения произошли на участке крупногабаритных деталей. Шабровка «паука» и многие другие самые сложные операции были механизированы.

А Николай Орлов ушел из своей бригады, первой на заводе получившей звание «Коллектив коммунистического труда», и возглавил соседнюю бригаду. Вскоре на участке не осталось ни одного отстающего коллектива.

В эти же годы продукция Ленинградского ордена Отечественной войны I степени завода полиграфических машин получила признание за рубежом.

С МАРКОЙ СТРАНЫ СОВЕТОВ

В советском торгпредстве Константин Григорьевич сразу же ощутил, как к нему вернулось обычное состояние духа, манера держаться и даже привычные жесты. Стремительно он поднялся по широким ступеням и отворил первую дверь.

— Здравствуйте! Я из Ленинграда. Яковлев. Конструктор «Полиграфмаша». Прибыл на выставку представлять наш линотип.

—- Здравствуйте! С приездом! Проходите.

Услышав русскую речь, Константин Григорьевич широко улыбнулся, оставил у порога чемодан, расстегнул плащ, подошел к креслу.

Двое суток проехал он в купе международного экспресса,

где несколько раз сменялись пассажиры, и уже соскучился по своим.

Прислонясь к стеклу, в полудреме провел последнюю ночь и, слушая непонятную речь, мечтал об обыкновенной плацкарте, где можно вытянуться на верхней полке и видеть сны под убаюкивающее покачивание вагона...

В дороге он ни с кем не общался. Французский разговорник лежал в чемодане, но он его даже не доставал.

Глядя в окно, рассматривая быстро сменяющие друг друга пейзажи, вглядываясь в людей на вокзалах, Константин Григорьевич ловил себя на мысли: простые люди в любой стране похожи. Все они трудятся не покладая рук — возделывают эти вот ухоженные поля, строят дома, спешат на фабрики и заводы. И каждый из них — он уверен!— за мир, за сотрудничество, за тепло дружеского общения. А пока сложно понять друг друга. Конечно, нужны встречи, нужны тесные контакты.

Первая послевоенная выставка 1958 года в Брюсселе должна была стать важным шагом в нормализации отношений, в налаживании торговых связей и обмене достижениями в области науки и техники.

Ленинградский завод полиграфических машин, который должен был представлять на Всемирной выставке конструктор Яковлев, уже знали в европейских странах. Первый заказ на тринадцать линотипов модели Н-2 пришел в Министерство торговли из Финляндии еще в октябре 1946 года. Вскоре они были туда направлены.

Машины с маркой Страны Советов, установленные в типографиях Хельсинки и Турку, сразу же получили признание. В книге отзывов наборщик хельсинкской типографии, производственный стаж которого составлял тридцать лет, сделал следующую запись: «Линотип Н-2 может успешно конкурировать с лучшими немецкими и американскими моделями. Я работал около года на русской машине и хочу отметить, что она принадлежит к лучшим образцам этого класса техники». «Ваша машина, установленная в типографии «Юхтенстюр»,— отметил заместитель председателя Союза наборщиков Финляндии Лаура Лестонен,— заслуживает только положительных отзывов. Ее техническое преимущество прежде всего в том, что клавиши очень чувствительны и надежны, ход машины мягок. Все это такие качества, о которых работающие на линотипе больше всего мечтают!»

В 1948 году в Финляндию было отправлено еще сорок четыре Н-2.

Теперь на Всемирную выставку представлялась новая, еще никому не знакомая модель линотипа Н-7. Как она будет выглядеть в ряду подобных машин, созданных на старейших, знаменитых европейских и американских полиграфических фирмах? Каким моделям специалисты отдадут предпочтение?

Конечно, инженер-конструктор Яковлев, сам являющийся одним из авторов линотипа Н-7, очень волновался. Первый вопрос, который он задал в торгпредстве: прибыл ли с завода контейнер? Ему ответили — да. В тот же день Константин Григорь-евич вместе с рабочими поехал на выставку.

Весенний Брюссель был красив: маленькие средневековые площади, пестрящие рекламой, островерхие черепичные крыши центра Волю-Сен-Пьер, празднично выглядело шоссе, только что проложенное через старинный парк Хейсел, где разместились павильоны выставки. Пахло свежестью от крохотных листьев, словно зеленой вуалью покрывших ветви деревьев.

Советский павильон Яковлева восхитил. Здание из легкого алюминия и стекла непривычной архитектуры светилось на солнце, как огромный кристалл.

Организатор выставочного комитета показал площадку, выделенную для линотипа. Оказалось, он будет установлен рядом с моделью первого в мире искусственного спутника Земли.

Специалисты полиграфического дела, среди которых были простые рабочие— наборщики, печатники, линотиписты, солидные директора типографий и хозяева фирм, чтобы подойти к линотипу, с трудом вырывались из толпы, движимые ее нескончаемым потоком. Из-за необычайного оживления вокруг модели спутника Константину Григорьевичу и его переводчикам приходилось объясняться со специалистами во всю силу голоса.

Приятных впечатлений было много. Это и восторженные слова о достижениях Советского Союза в области технического прогресса, и записи в книге отзывов посетителей, и дружеские рукопожатия незнакомых людей, искренне восхищенных увиденным.

Уже в конце первой недели работы представители крупных типографий стали задавать Яковлеву один и тот же вопрос: где оформить заказ на приобретение машин? Это были специалисты из самых разных стран — США, Англии, Голландии, Франции, Дании, Италии.

Значит, машина нравится.

Чтобы вознаградить себя за успех трудного, но удачно завершившегося дня, Константин Григорьевич, несмотря на усталость, решил вечером зайти в киноконцертный зал советского павильона. Места там были заранее закуплены посетителями выставки, но билетерша его пропустила. Константин Григорьевич сразу же включился в веселую атмосферу, царившую там. В зале зрители дружно смеялись, а перед ними на сцене, будто бы ничего специально смешного и не делая, стоял и просто с удивлением рассматривал каждого добродушный клоун. Одет он был в необычный наряд: вместо традиционного разноцветного комбинезона и колпака — простенькие полосатые брюки, обыкновенный пиджак, а из-под большой клетчатой кепки топорщились соломенного цвета волосы. Едва взглянув на этого

Более 40 лет работал главным бухгалтером

завода А. С. Черкасов.

4

клоуна, Константин Григорьевич забыл о заботах, усталости. Он громко смеялся вместе со всеми. А потом, приглядевшись, узнал в артисте своего соседа по этажу. Он с ним здоровался каждое утро, почему-то принимая этого вежливого юношу с внимательным взглядом за врача. Оказалось, ошибся. Константину Григорьевичу непременно захотелось узнать фамилию артиста. Услышав имя — Олег Попов, порадовался успеху молодого клоуна.

Работа выставки подходила к концу. Настал день заключительного заседания и подведения итогов. В результате тайного голосования специалистов различных государств линотипу с маркой Страны Советов была присуждена наивысшая награда — золотая медаль и «Гран-при»,

Яковлев дал телеграмму на завод.

Была ли неожиданной столь высокая оценка советского линотипа зарубежными специалистами для его создателей? Ответить на этот вопрос трудно даже сейчас, когда продукция ленинградского завода получила всемирное признание.

Без сомнения, в коллективе «Полиграфмаша» были уверены, что модель Н-7 станет сильным конкурентом американским, английским, даже немецким линотипам. Творческую победу на заводе расценили как закономерный результат самоотверженного труда и слаженной работы всего коллектива.

В сборочном цехе по этому поводу был проведен митинг. Товарищи по работе поздравили инженеров-конструкторов, слесарей-сборщиков линотипа-призера. На митинге выступил секретарь парткома завода Н. И. Шемякин. Николай Иванович напомнил коллективу о новых задачах предприятия.

— Всемирное признание линотипа Н-7,— сказал он,— открыло двери для нашей продукции во многие страны мира. Это большая честь. Но вместе с тем и ответственные обязательства на будущее. И взял их не только завод — вся наша страна.

5

Так выглядел в 30-е годы граверный участок матричного цеха.

Gravuchastok

Новый граверный участок матричного цеха.

 

После Всемирной выставки в 1958 году советской полиграфической техникой стали оснащаться многие типографии мира. Зарубежные командировки, связанные с наладкой оборудования, вошли в жизнь рабочих и инженеров завода.

В 1959 году слесарь-наладчик В. С. Филатенков был направлен на Кипр, в Канаду — С. Ф. Стрибижев, в Чехословакию •—-Ю. А. Фабрициус. Новой советской наборной техникой оснащались типографии далекой Австралии, государств Латинской Америки, Индонезии.

«Первому гражданину СССР, прибывшему в штат Карела Южной Индии» — такая линотипная строка на языке малаям была подарена П. Н. Брагину — инженеру матричного цеха, наборщиками Индии.

Линотипам с маркой Страны Советов открылась дорога во все концы земного шара.
ГОРИЗОНТЫ БУДУЩЕГО

60-е годы — время покорения больших высот, время ярких событий, время гигантских строек. Одна за другой в стране поднимались электростанции «космических» мощностей. Вступили

Praktika

Производственной практикой учащихся подшефной школы руководит то карь цеха № 13 М. А. Карцев.

 

в строй Волжская и Братская ГЭС, шло строительство Красноярской. В 60-е годы прочно вошло в жизнь понятие — научно-техническая революция. О наступлении эры НТР говорили и полет Гагарина, и первая атомная электростанция, и внедрение ЭВМ, и появление первых станков с программным управлением. Эти события означали рождение качественно нового труда. Рабочему предстояло стать в век НТР оператором у пульта управления производственными процессами, что было поистине новой высотой в истории рабочего класса.

В то знаменательное время начался новый этап переоснаще-ния производства и на Ленинградском заводе полиграфических машин.

Неузнаваемо изменился характер труда на многих участках производства. Реконструкция лакокрасочного участка, произведенная в 1960 году, изменила всю технологию окраски деталей. Навсегда ушел в прошлое старый метод, когда рабочий, надев защитную маску и взяв в руки пульверизатор, окрашивал изделия вручную. Теперь этот процесс был механизирован. Рабочий должен лишь следить за работой машины и принимать готовые детали.

Телевизионные камеры подробно снимали новую технологию производства, принципиально изменившую условия труда.

В 1961 году на крупномеханическом участке старого корпуса вступила в строй и первая поточная линия. С внедрением ее отпала надобность перевозить детали на такелажных тележках. Крупные узлы машин теперь поступали на обработку по транспортеру прямо к рабочему месту.

Несравненно более быстрыми темпами шла разработка новых видов наборной полиграфической техники. В 60-х годах коллектив предприятия освоил выпуск пятнадцати новых моделей линотипов. Один из них — наборная строкоотливная машина Н-12 получила на Международной выставке в Милане самую высокую оценку зарубежных специалистов.

Об этих достижениях предприятие рапортовало XXII съезду КПСС.

В его работе принимал участие делегат Ленинградской партийной организации директор завода полиграфических машин Н. П. Черных.

Николай Павлович вернулся из Москвы полный впечатлений. Директор рассказывал своему коллективу о незабываемой атмосфере, в которой проходила работа съезда, о больших планах коммунистического строительства, намеченных партией.

Состоявшийся в ноябре 1962 года Пленум ЦК КПСС обсуждал вопросы проведения единой технической политики в народном хозяйстве. Было признано необходимым уделить особое внимание внедрению во все сферы производства новой техники.

В ногу со всей страной шел коллектив Ленинградского завода полиграфических машин.

В 1962 году комплексная бригада инженеров, ученых и рабочих приступила к созданию первого станка с программным управлением. И уже в начале 1964 года новое оборудование вступило в строй.

...Николай Павлович шел в механический цех принимать новый станок, ощущая в себе знакомое радостное возбуждение.

Вся обработка деталей производилась на этих станках по заранее разработанной программе. Черных смотрел и думал: «Такую бы технику — в наш матричный цех. Чтобы не вручную закрепляли латунные пластинки в зажимы, а сами они, приняв нужное положение, попадали под удар пуансона и потом вот так же падали одна за другой в ящик готовой продукции... Да, в матричном такие станки просто необходимы! Иначе Полякову и Брагину скоро там будет трудно: производство линотипов с вводом корпуса увеличится втрое».

Завод в этот период получил еще одно пятиэтажное здание, выходящее фасадом на Ботанический сад. Оно было построено на месте старого деревянного дома. За счет дополнительного корпуса площадь завода увеличилась еще на шесть тысяч квадратных метров.

 
Прочитано 2249 раз Последнее изменение Суббота, 21 Сентябрь 2013 22:58

Ссылки для удобства поиска информации

По названию в Яндексе
По названию в Яндекс-новостях
По названию в Викимапии

Dmitry Gunin

Люблю железную дорогу,авиацию, увлекаюсь радиоэлектроникой.Беспокоюсь за будущее своей страны. Родом из:Russia,Krasnodar region,Tikhoretsk.

Другие материалы в этой категории: « Глава 3. В БОЕВОМ СТРОЮ Глава 5. НОВЫЕ РУБЕЖИ »

Добавить комментарий


Защитный код
Обновить