СОВЕТСКИЕ-ЗАВОДЫ.РФ Советское промышленное наследие в современной России

Наладчик цеха № 6 кавалер ордена Трудовой Славы III степени В. В. Константинова.

ГЛАВНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ ПОИСКА

В жизни — таков закон ее вечного движения вперед — всегда наступает момент, когда вдруг появляется новое, и дело сегодняшнее, важное, порой набирающее силу, должно потесниться, чтобы дать дорогу этому новому.

Техника «горячего» набора в конце 50-х годов еще не достигла предельных высот — перед нею открывались новые и новые перспективы. Но в это же самое время конструкторы ведущих полиграфических фирм мира устремились на поиски совершенно иных путей развития отрасли. В основе исследований лежала цель; исключить из технологии набора самый сложный и трудоемкий процесс — литейный. Это сулило в будущем дать значительную экономию природных ресурсов — дорогостоящих свинца и олова, улучшить условия труда и повысить его производительность.

Но чем же заменить отливку букв из расплавленного металла?

Принципиально иной метод набора, исключающий литейный процесс, был открыт много десятилетий назад. В 1897 году русский изобретатель В. А. Гассиев создал удивительное по тем временам устройство. В 1900 году ему была выдана «привилегия» — патент на изобретение полиграфического станка, где впервые был применен метод фотографии. Однако в конце XIX века и начале XX изобретение Гассиева распространения не получило. Лишь спустя почти пять десятилетий к этому методу обратились конструкторы ведущих полиграфических фирм мира.

В 1957 году на заводе была создана группа конструкторов фотонаборных машин.

В начале работы творческому коллективу было ясно только одно: фотонабор — это получение текста на пленке. Решили создать опытный образец машины на базе линотипа, но вместо отливного аппарата установить оптическую систему, которая бы давала возможность изменять масштабы изображения.

Такая машина была создана. Но прослужила она недолго. В процессе работы линотипные матрицы начинали стираться, блестеть, и на фотопленке около каждой буквы появлялись белые полосы. Неудача с созданием фотолинотипа показала, что необходимы другие принципы разработки техники.

В конце 50-х годов были созданы еще две модели ручных фотонаборных машин для изготовления небольших объемов текста. Специалисты одобрили их. Завод поставил в типографии страны около полутора тысяч фотонаборных установок. С помощью их печатались бланки, афиши. Однако эксплуатация этих машин показала, что в технологии нового производства основное время теперь тратится не на фотографирование знаков, а на вспомогательные операции: проявку, сушку пленки, правку, верстку. Создателям новой техники стало ясно: необходимо разработать машины для выполнения этих операций, то есть создать унифицированный ряд фотонаборного комплекса.

Первый фотонаборный комплекс, включивший в себя два технологических процесса — программирование текста на перфоленте и набор, вышел из стен завода в 1962 году.

В декабре 1962 года Государственная комиссия рекомендовала выпустить опытную серию машин, устранив все недостатки, выявленные в процессе первой эксплуатации. Освоение первой серии длилось четыре года. Фотонабор развивался трудно. Но он привлекал к себе теперь все больше внимания специалистов.

КОНСТРУКТОР
У Николая Павловича Черных с давних пор существовало правило: при первом же знакомстве с каждым поступающим на работу специалистом он стремился узнать его профессиональные интересы. Очень занятой человек, он никогда не жалел времени для обстоятельной беседы с будущим коллегой.

Когда к нему в кабинет впервые вошел молодой специалист Ершов, выпускник Политехнического института, Николай Павлович подошел к нему, протянул руку и сказал просто:

— Давайте знакомиться.

— Ершов. Гений... Степанович,— представился конструктор.

— Громко звучит,— улыбнулся Черных.

В разговоре выяснилось, что у Ершова прекрасная теоретическая подготовка по многим инженерным дисциплинам, особенно в области механики машин. Однако выбрать узкое, целенаправленное применение знаниям для него сейчас было трудно.

Черных направил конструктора в отдел техники «горячего» набора.

Первым его заданием было усовершенствование механизма вывода строки. Это сложный узел. Он обеспечивает подачу отлитой строки на приемный столик наборщика и возвращение ее назад. Уже по чертежу специалисты могли судить, что механизм спроектирован удачно. А когда этот новый узел был изготовлен, он оказался простым и надежным в работе. Это отметили и опытные слесари-сборщики, которые не поскупились на похвалы в адрес конструктора. Слушая рабочих, Гений Степанович терялся от смущения, был рассеян и часто отвечал невпопад. Эту особенность Ершова, человека сложного характера, эмоционального, неровного, отметили уже многие в конструкторском. Он то энергичен, то медлителен, то с увлечением, ярко и образно говорит о любом предмете, а то вдруг объясняется отрывистыми фразами, будто с трудом подыскивает слова. Странность? А может, и нет. Может быть, такое поведение естественно для человека, мысли которого всецело заняты волнующей его идеей.

Любая работа давалась ему удивительно легко. Одаренность Ершова как конструктора в КБ отмечали все.

— Я уже о вас наслышан! Хочу пригласить к себе,— предложил как-то молодому конструктору ведущий группы фотонабора Б. В. Хламов.— Участок дам самый ответственный. Будущее за фотонабором!

Однако Ершов в этот период был всецело поглощен техникой «горячего» набора.

До позднего вечера засиживался он в КБ. Но часто, оставаясь один, Ершов накалывал на свой рабочий чертеж другой ватман и создавал на нем новой конструкции линотип.

Это был линотип, работающий не на дорогостоящем гарте — сплаве свинца и олова, а на цинке.

Проблемой создания новой машины Ершов занимался вместе с опытным специалистом завода В. А. Руткисом. Вдвоем они разработали первые чертежи и технические обоснования и передали их Н. В. Евстифееву, главному конструктору. Николай Васильевич обоснование прочел внимательно. Заинтересовался. Но рекомендовать проект к разработке не стал: его остановило особенное свойство цинка — он плохо «уживается» в соседстве с другими металлами. Евстифеев высказал свои сомнения, и заявка на разработку была отложена.

Но какой творческий человек может легко отказаться: от исследования в области, обещающей колоссальный экономический эффект, совершенствование технологии производства? Ершов и Руткис продолжали поиск.

Вскоре на экспериментальном участке состоялись испытания новой фотонаборной машины. Они закончились неудачей. Здесь же, на испытательной площадке, главный конструктор подошел к Ершову и предложил ему срочно найти типографию, с которой можно было бы заключить договор о сотрудничестве в разработке цинковых линотипов.

— Необходимо,— добавил он,— чтобы один из участков типографии стал нашей базой для длительных испытаний техники в работе сроком не менее года или даже двух лет. Я мало верю в цинк, но... может быть, вы правы.

Договор о сотрудничестве вскоре был заключен с москвичами — с типографией газеты «Известия».

Новая тема была утверждена. Ершов посвятил этой работе ровно четыре напряженных года. А завершилась она так: линотипы цинковые были сняты с производства. Все материалы о разработке переданы в Государственный архив с резолюцией: «На нынешнем этапе развития металлургической промышленности дальнейшее производство цинковых линотипов невозможно из-за несовместимости цинка при длительном взаимодействии с любым металлом и всеми существующими на сегодня сплавами». Оказалось, что любой металл от соседства с цинком, даже не расплавленным, а находящимся в обычном твердом состоянии, стремительно поддается разрушению. Будет ли найден когда-то сплав, который устоит в соседстве с этим металлом, — ответ на этот вопрос даст будущее. Ершов расценил свою работу как полный творческий крах. Чувство вины за израсходованные средства и потраченное впустую время не давало ему покоя. Конструктор считал четыре года потерянными не только для себя, но и для завода, хотя руководство предприятия расценивало поиск, закончившийся столь неожиданно, не напрасным. Рано или поздно по этому пути должен был кто-то пройти.

И действительно: вскоре стало известно, что над созданием 

линотипов, отливающих строки из цинка, вели работы японская и западногерманская фирмы и тоже пришли точно к такому же выводу. Это известие нисколько не подняло настроения Ершова. Он был замкнут, молчалив. Работал безупречно: все, что он создавал, не требовало никакой доводки после первого же опытного изготовления конструкции в металле.

Но Н. П. Черных и Н. В. Евстафьев уже тогда ждали от Ершова новых идей, новых, масштабных поисков.
ВКЛАД ТЕХНОЛОГОВ

В 1966 году коллектив Ленинградского завода полиграфических машин приступил к выполнению заданий восьмого пятилетнего плана. Директивами XXIII съезда КПСС на 1966— 1970 годы предусматривалось развитие механизации и автоматизации производства, техническое перевооружение, улучшение использования основных фондов.

На расширенном заседании партийного комитета завода, состоявшемся сразу после XXIII съезда, секретарь партийной организации А. М. Фатеев сообщил о задачах коллектива в предстоящей пятилетке. Объем производства полиграфической продукции должен был увеличиться на 61,8 процента, рост производительности труда — на 47,5 процента. Цифры говорили о многом. Коллективу завода предстояло найти резервы для выполнения этой программы. Коммунисты завода проанализировали опыт работы по внедрению в производство новой технологии — группового метода изготовления деталей, который уже позволил на ряде участков значительно поднять производительность труда. Суть этого метода, предложенного технологами предприятия, заключалась в следующем: рабочий изготавливал на станке не всю деталь, а производил лишь определенные операции. Отпала надобность в течение смены несколько раз перенастраивать станки, а это сократило непроизводительные потери времени и резко повысило интенсивность использования оборудования.

Инициаторами внедрения группового метода обработки деталей стали коммунисты главный инженер завода Г. Б. Балаян и начальник 7-го механического цеха Б. С. Тюрин. Когда каждый револьверный станок в цехе настроили на одну определенную операцию, производительность труда у рабочих сразу выросла на 12,5 процента.

Руководство предприятия одобрило эту инициативу. Вскоре новый метод был применен на всех участках, где производилось изготовление деталей цилиндрических форм. Теперь партийный комитет поручил отделу главного технолога осуществить внедрение группового метода при изготовлении деталей различных видов.

П. И. Иллус, лучший рационализатор завода, кавалер орденов Ленина, Трудового Красного Знамени и «Знак Почета».

Это было сложно. В производстве полиграфической техники детали цилиндрической формы занимают лишь около 30 процентов всей номенклатуры. Основной же удельный вес здесь составляет литье сложных геометрических форм. Специалистам предстояло разработать новые технологические циклы изготовления деталей для механических цехов. Эту ответственную задачу решал творческий коллектив технологов — Г. Г. Эп-пельман, А. С. Абицева, Д. П. Ковальская, Л. А. Гуревич, С. М. Георгиевский, В. Н. Титов, В. Ф. Ведерников, 3. И. Ковалева.

Технологи настойчиво вели поиск. Вначале были выделены по принципу схожести обработки литья так называемые детали операции. Их получилось около тысячи. Многообразие деталей операций унифицировали по ряду общих признаков, затем соединили схожие в типовые группы. После этого приступили к созданию специальных приспособлений для дополнительного оснащения станков. Они необходимы для того, чтобы производить родственные операции на настроенном в определенном режиме оборудовании.

По чертежам, созданным технологами, опытные инструментальщики Л. С. Десятсков и П. И. Иллус в короткий срок изготовили оснастку для оборудования, и уже в первый год восьмой пятилетки в механических цехах было создано семь групповых технологических линий. На них работали 59 станков, настроенных на определенный тип операций: сверление, точку, обработку поверхности.

Естественно, что научная организация труда, внедренная в механических цехах, позволила увеличить объем выпуска продукции и сразу же повлекла за собой необходимость модернизации и процесса сборки машин. Переоборудование сборочного цеха шло без остановки производственного процесса. Только временно сдвинулись плотнее друг к другу верстаки сборщиков. На освободившейся площадке начали монтировать первую линию конвейера. И когда вынесли из цеха старые верстаки, цех преобразился неузнаваемо: свободные проходы, просторно, светло... А главное — с пуском конвейера производительность труда выросла более чем в пять раз. На новом участке шла сборка сразу восемнадцати линотипов. Широкое внедрение групповой технологии открыло резервы для значительного увеличения выпуска продукции, предусмотренного заданиями восьмого пятилетнего плана.

ЮБИЛЕЮ ОКТЯБРЯ

Из окон актового зала вырывались звуки фанфар.

Накануне больших праздников оркестр под управлением его основателя — заслуженного деятеля культуры РСФСР В. Л. Ба-зылева всегда играл допоздна.

На заводе уже давно установилась хорошая традиция — выходить на демонстрацию со своим духовым оркестром, и в дни репетиций бодрые звуки нестареющих маршей врывались в цеха и отделы, напоминая о близком празднике.

Трудовыми подарками отмечал весь советский народ 50-летие Великого Октября.

Больших успехов добились труженики города Ленина. Досрочно изготовлены многие новые, технически совершенные виды продукции. С подъездных путей головного предприятия «Электросилы» ушли десятки железнодорожных вагонов и платформ, загруженных деталями и узлами для гидрогенераторов Красноярской ГЭС...

Строители сдали в эксплуатацию более миллиона квадратных метров жилой площади, 22 школы, 2 кинотеатра, 6 торговых центров, концертный зал «Октябрьский», гостиницу «Советская», Дворец спорта «Юбилейный»...

С конвейеров завода имени Козицкого сошли первые цветные телевизоры «Радуга»...

Большую трудовую победу в дни Октябрьской вахты одержал и коллектив предприятия полиграфических машин. Выполнение годового плана по объему выпуска продукции шло почти с двухнедельным опережением графика. Новые модели линотипов Н-12 и Н-121 были признаны лучшими на международных выставках. Эти модели отличались надежностью в эксплуатации, высокой производительностью и компактностью. Линотипы Н-12 и Н-121 были вдвое меньше всех существующих до них машин. Итальянские полиграфисты дали им ласковое название «малютка». Заявки на приобретение советских линотипов поступили из Англии, Франции, ФРГ, Бельгии.

В 1967-м, юбилейном году трудящиеся завода взяли высокие социалистические обязательства: на 12,5 процента увеличить производительность труда каждого рабочего и на 9,8 процента — объем выпуска продукции.

В этот период конструкторы предприятия работали над созданием новых машин — линотипов «Россия».

Творческий поиск начался с того дня, когда в кабинет директора завода вошел конструктор Г. С. Ершов, который предложил совершенно иной метод проектирования линотипов, основанный на модульном принципе. Мысль конструктора была простой: совершенствуя детали линотипа, добавляя или заменяя блоки, проектировать их так, чтобы они «вписывались» в уже освоенную производством основу машины. Директор понимал перспективность этой идеи. Наборная техника сложная: линотип состоит более чем из двух тысяч деталей. Номенклатура их с созданием каждой новой модели растет и растет. Это усложняет технологический процесс, увеличивает стоимость машин.

— Будем работать, Гений Степанович. Обязательно.

...Как раз в эту пору директор решал очень серьезную проблему: предстояло назначить нового главного конструктора. Не раз останавливал он свой выбор на Г. С. Ершове, но окончательного решения не принимал.

И вот теперь, после этого разговора, стало ясно, что прежде всего с Ершовым будут связаны кардинальные изменения в производстве линотипов. Ценными были и его новые предложения по фотонабору. Кому же возглавлять конструкторский отдел, как не ему?

Директор подписал приказ о назначении Г. С. Ершова на должность главного конструктора завода.

Любому конструктору хорошо знакомо грустное чувство, когда машина, созданная им, снимается с производства. Еще пять-шесть лет назад ее осваивали, принимали, волновались — и вот она уже устарела, ее заменяют другой. А завод непрерывно совершенствовал свою технику.

Когда любимая на заводе модель Н-7, получившая «Гран-при», навсегда снималась с производства, ее создатели испытали грустное чувство. И те, кто конструировал и монтировал первый линотип, тоже нелегко свыклись с мыслью, что должны навсегда расстаться со своим детищем.

И потому идея Ершова, как признали в коллективе, была не только верной по инженерной мысли, рациональной, но и отвечала стремлению работников завода сохранить первоначальный замысел конструкции.

В группу создания типажного ряда машин вошли конструкторы: ветеран производства П. М. Бойко, В. И. Коган, В. С. Бисяков, В. С. Сегаль, Л. М. Макеева, Н. А. Зуев, Т. П. Поташевская.

Было много раздумий, обсуждений, прежде чем первые линии легли на ватманы и появились чертежи новых машин. Г. С. Ершов тщательно проверял каждый расчет будущих линотипов. Он трудился с увлечением, с подъемом, постоянно контролировал ход работы, тщательно изучая перспективы того или

Первый на заводе Герой Социалистического Труда слесарь М. И. Фалин (с л е в а) и секретарь партийного бюро сборочного цеха В. И.

Климин.

иного конструкторского решения. Он понимал: государство отпустило на разработку новых линотипов большие средства и ждет от завода скорейшего осуществления планов большой народнохозяйственной важности.

В 1967 году чертежи на изготовление первых моделей типажного ряда линотипов поступили в механические цеха.

...В год 50-летия Октября советская печать получила мощную материально-техническую базу. В типографиях страны были установлены новые высокопроизводительные печатные машины Московского, Ейского и Рыбинского заводов; Киевский и Харьковский заводы освоили производство новой переплетно-брошюровочной техники. Высокие социалистические обязательства в честь 50-летия Октября были взяты и выполнены трудящимися всех предприятий отрасли полиграфического машиностроения. И по всем производственным показателям юбилейного года Ленинградский завод полиграфических машин завоевал первое место среди предприятий своей отрасли.

Классные места в социалистическом соревновании трудящиеся завода завоевывали уже много раз, начиная с 1945 года, но нынешнее первенство было особенно ценным. Стать победителем в дни Октябрьской вахты, когда каждое предприятие трудовыми подарками отмечало торжественную дату в биогра-

Около сорока лет трудится на заводе Герой Социалистического Труда токарь В. Ф. Захаров.

фии страны, было особенно почетно. И завод одержал эту победу. 6 ноября коллективу предприятия было вручено переходящее Красное знамя и Памятное знамя ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР, ЦК ВЛКСМ, Совета Министров СССР и ВЦСПС.
КОМСОМОЛЬСКИЙ ШТАБ «ВНЕДРЕНИЕ»

Секретаря комитета ВЛКСМ Владимира Пономарева на заводе уважают. Он человек энергичный, способный руководитель, смело берется за решение важных задач и добивается успеха.

Лучшим подтверждением этой характеристики являются дела комсомольской организации завода.

Забот у комитета ВЛКСМ много: контроль за выполнением производственного плана и личных социалистических обязательств молодежи, выпуск боевых страниц «Комсомольского прожектора», «молний», организация вечеров отдыха, подготовка концертов художественной самодеятельности, спортивных соревнований.

Но особенно ценят на заводе работу комсомольского штаба «Внедрение», который оказывает предприятию помощь в конструкторской разработке и изготовлении необходимых станков и приспособлений для узких мест производства. Идея такого творческого союза молодых возникла у Володи Пономарева, когда он работал токарем-револьверщиком в механическом цехе. Не давала ему покоя примитивная и трудоемкая ручная операция — нарезка деталей по типу гребенок.

— Обидно на этой операции занимать людей,— сказал как-то сменному мастеру молодой рабочий.— Давайте попросим рационализаторов помочь изготовить станок-автомат.

Мастер согласился:

— Да, надо бы! Только без конструкторов не обойтись! А они люди занятые: машины создают, автоматы — поважнее твоего приспособления.

Дело дальше разговора тогда не пошло, но Пономарев своей идеи не оставил. Он обсуждал ее всюду: и в цехе, и на комсомольских собраниях, и даже на тренировках с ребятами из сборной команды по баскетболу. Все с ним соглашались: узких мест на производстве хватает, их ликвидировать, конечно, могли бы. Но кто за это возьмется?

— А что, если нам, молодежи, создать при комитете комсомола специальную группу? Будем собирать сведения о том, где и что нужно усовершенствовать, между собой распределять задания и сообща работать,— предложил Борис Иванюшин, совсем недавно поступивший на завод фрезеровщиком.

— Ну а как работать, Боря?— спросили его товарищи.— Нужны станки, каких в природе не существует.

— Да было бы желание,— с воодушевлением поддержал Пономарев.— Ведь в группе у нас будут и молодые конструкторы, и чертежники, и сборщики, и токари. Создадим проект каждой машины. Сами детали для нее изготовим, соберем. Руководство завода нам спасибо скажет! Надо действовать.

Так возник творческий союз молодых производственников.

Это было знаменательное для комсомольцев время. Вся мо-лодежь страны встала на трудовую вахту в честь 50-летия Лe-ннского комсомола. В дни трудовой вахты комсомольцы заво-да приняли решение изготовить сверх плана три линотипа. Бы-ло решено окрасить новые машины в нежно-голубой цвет, цвет радостный, чтобы улучшалось настроение у тех, кто будет на них работать. Машины так и назвали — «голубые линотипы». И вот последняя неделя ударной вахты молодежи. Решено было завершить ее комсомольским субботником, посвященным юбилею ВЛКСМ.

— Это и наш праздник!— заявили после вечерней смены Н. Ф. Белозеров, А. И. Зуев, В. П. Платонов, II. А. Поляков, И. И. Морозов.— Завтра, в субботу, выходим на производство вместе с молодежью.

И на следующий день комсомольцы 20-х, 30-х, 40-х и 50-х годов встали на рабочие места рядом с комсомольцами 60-х.

Собранные в дни юбилейной вахты «голубые линотипы» по решению ЦК ВЛКСМ были отправлены в Днепродзержинск и в новый город будущих автомобилестроителей — Тольятти.

За отличные показатели в труде и общественной жизни, за выполнение социалистических обязательств в честь 50-летия ВЛКСМ комсомольская организация предприятия была награждена Почетным знаменем ЦК ВЛКСМ в числе пяти лучших комсомольских организаций Ленинграда и Ленинградской области. При подведении итогов вахты был отмечен немалый вклад молодых производственников — членов штаба «Внедрение» в выполнение обязательств. Ребята трудились увлеченно. Они создавали чертежи машин, разрабатывали технологию изготовления деталей. Разделились на группы. Каждая брала конкретное задание и выполняла его.

Когда первый усовершенствованный станок установили в цехе, в штаб «Внедрение» стали поступать заявки со всего завода. Механосборочный цех обратился с просьбой разработать автоматическое приспособление для строгания шпационных клиньев к линотипам.

— Нужен станок-полуавтомат для накатки мелкой резьбы. Можете сделать?— спрашивал начальник инструментального цеха И. В. Александров.

Эту заявку, как и некоторые другие, комсомольцы включили в свои социалистические обязательства в честь 100-летнего юбилея В. И. Ленина. В дни трудовой Ленинской вахты в цехах 

завода были установлены многие важные для производства станки, изготовленные молодыми специалистами.

Этот творческий союз существует на предприятии и по сей день.

Следующие поколения комсомольцев, вожаками которых были В. Стальмашенко, А. Путырский, М. Михайлов, А. Медведев, А. Егоров, А. Макаров, создали десятки важных для производства несерийных станков. Многие молодые изобретатели за их разработку удостоены бронзовых медалей ВДНХ СССР.

В 1970 году творческий поиск молодежи получил высокую оценку: за помощь, оказанную производству штабом «Внедрение», комсомольская организация завода была занесена в летопись трудовой славы Центрального Комитета ВЛКСМ.
ОРДЕН НА ЗНАМЕНИ

«100 дней — 100 трудовых подарков Родине» — под этим девизом трудились участники Всесоюзного социалистического соревнования в честь юбилея основателя Советского государства В. И. Ленина. 18 декабря 1969 года на собрании партийно-хозяйственного актива трудящиеся завода полиграфических машин приняли повышенные социалистические обязательства. Коллектив наметил перевыполнить план четырех месяцев 1970 года по реализации продукции на 50 тысяч рублей, выпустить сверх плана 10 наборных строкоотливных машин, а к 22 апреля изготовить 5 новых линотипов «Россия».

В дни трудовой Ленинской вахты началось создание и наладка первых машин «Россия».

Один из основных на заводе — цех № 1, где ведется конвейерная сборка машин. С потолка льется ровный, спокойный свет люминесцентных ламп. Вдоль цеха стоят вереницы еще не собранных машин. На плоских коробках магазинов каждой из них мелом написаны фамилии сборщиков: Русаков, Королев, Филатенков, Сухих, Ионов. В движениях рабочих нет спешки. Точность деталей линотипа исчисляется сотыми и тысячными долями миллиметра. Отсюда — тщательность сборки и регулировки машин. Каждый линотип регулирует один человек. Его умелым рукам доверен труд многих сотен людей: инженеров и конструкторов, литейщиков и штамповщиков, станочников и электромехаников.

Среди слесарей-сборщиков «Полиграфмаша» первое место по мастерству держит коммунист Михаил Иванович Фалин. В годы первой пятилетки поступил он в заводское ФЗУ учиться на слесаря. Вся его трудовая биография связана с заводом. Перерыв был лишь один — в годы Великой Отечественной войны. Фалин на Балтийском флоте в артиллерийских частях защищал родной город, участвовал в прорыве блокады. В 1945 году вернулся на

Старейший работник завода Ю. А. Фабрициус. Как лучший механик он неоднократно выезжал на монтаж наборных машин во многие страны мира.

родное предприятие. Его руками собраны сотни сложных узлов и машин.

Слесарь-сборщик М. И. Фалин стал первым на предприятии и в Петроградском районе Героем Социалистического Труда. Почетное звание ему было присвоено в апреле 1966 года.

Создание новой техники — процесс трудный. Когда у технологов, конструкторов возникают сложности, главный конструктор советует им идти в цех, посоветоваться с опытными рабочими. К Фалину за советами обращаются часто. И неудивительно: немало творческих находок талантливого умельца используют заводские конструкторы.

В дни трудовой Ленинской вахты Михаил Иванович Фалин стал победителем социалистического соревнования.

22 апреля 1970 года из стен завода вышли первые пять линотипов «Россия». В день Ленинского субботника коллектив предприятия изготовил из сэкономленного материала, на сэкономленном топливе дополнительной продукции на 75 тысяч рублей. Заработанные в этот день средства — 11 тысяч рублей — были направлены в фонд восьмой пятилетки.

На торжественном митинге, посвященном 100-летию со дня рождения В. И. Ленина, коллектив трудящихся завода единогласно поддержал предложение Героя Социалистического Труда М, И. Фалина продлить Ленинскую трудовую вахту до конца 1970 года. За 8 месяцев коллектив предприятия выпустил сверх плана еще 10 наборных машин. Успешно шло освоение серийного выпуска линотипов «Россия».

При освоении новой техники отличились многие трудящиеся предприятия. За трудовые заслуги в юбилейном Ленинском году и за отличную работу в предыдущие годы восьмой пятилетки 53 сотрудника коллектива были удостоены высоких правительственных наград. Кавалером ордена Ленина стал директор завода Николай Павлович Черных. Ордена «Знак Почета» был удостоен главный конструктор Гений Степанович Ершов»

Медалью «За трудовую доблесть» награжден секретарь комитета ВЛКСМ Владимир Пономарев.

В годы восьмой пятилетки труженики вписали еще одну славную страницу в историю завода.

Деятельность коллектива предприятия была высоко оценена Центральным Комитетом КПСС и Советским правительством. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 января 1971 года Ленинградский ордена Отечественной войны I степени завод полиграфических машин за досрочное выполнение пятилетнего плана по выпуску высокопроизводительного оборудования, освоение и организацию серийного производства новых видов техники для полиграфической промышленности был награжден орденом Октябрьской Революции.

Коллектив предприятия стал в эти дни на трудовую вахту в честь предстоящего XXIV съезда КПСС. Делегатом XXIV съезда КПСС областная партийная конференция избрала слесаря-сборщика завода полиграфических машин коммуниста М. И. Фалина.

13 сентября 1945 года было опубликовано сообщение Чрез­вычайной государственной комиссии, которая провела учет ма­териального ущерба, нанесенного советскому народу немецко- фашистскими захватчиками. Он равнялся 2600 миллиардам рублей.

Врываясь в города, фашистские захватчики яростно уничто­жали редакции и полиграфические базы советской печати. Ле­нинградскому заводу, единственному в стране выпускающему наборные машины, предстояло теперь заново обеспечить необ­ходимой техникой все разрушенные типографии страны.

В первый послевоенный год на предприятии работало в че­тыре раза меньше рабочих и служащих, чем до войны. Но это были надежные, проверенные в суровых испытаниях люди: вчерашние солдаты и офицеры, закаленные в боях; рабочие и инженеры, снабжавшие оружием фронт на протяжении всех 900 дней ленинградской блокады. Коллектив завода понимал, какая ответственная задача стоит перед ним: газеты, журналы, школьные учебники и тетради, издания классиков русской ли­тературы, произведения советских писателей ждали во всех го­родах, деревнях и селах нашей страны.

В трудные будни восстановительного периода нелегкие за­дачи стояли перед партийной организацией коллектива. Нужно было многие цеха заново оснащать оборудованием, налаживать его, обучать новичков прямо на местах. Квалифицированных рабочих было немного— не жалеющих своих сил, но усталых, изможденных испытаниями только что отгремевшей войны.

Секретарем парткома был вновь избран Михаил Иванович Ильин. Он возглавлял отряд заводских коммунистов в двадца­тые годы, после гражданской войны и интервенции. В суровое время Великой Отечественной был комиссаром батальона. Опыт организаторской работы, накопленный Ильиным, нужен был в сложных послевоенных условиях, когда успех дела должны бы­ли решить трудовой энтузиазм и мужество людей.

В марте 1946 года Верховный Совет СССР принял Закон о пятилетнем плане восстановления и развития народного хозяй­ства страны на 1946—1950 годы.

В зале было тихо. Люди внимательно слушали, взвешивали свои возможности, оценивали силы. Взглянув в зал и увидев суровые, усталые лица товарищей, Ильин подумал: «Сколько- же испытаний выпало на долю многих из них. Вот сидят ве­тераны, еще на фронтах гражданской воевали и отстояли тог­да республику. А потом Великая Отечественная...» Он помол­чал и добавил уже другим тоном:

— Да, это очень большой объем дел, друзья. Но вспомним Дзержинского, товарищи!—В трудную минуту жизни Ильин почему-то всегда вспоминал Феликса Эдмундовича.— Все удив­лялись, откуда у этого человека берется столько сил. Вот что он говорил о себе: «Почему мне хватало на все сил? Потому,, что я никогда их не жалел!»

Здесь же, на партийном собрании, секретарь парткома вы­ступил с предложением взять дополнительное обязательство: изготовить серию автоматов по отливке шрифтов для ручного набора в максимально короткий срок — за три месяца. Коллек­тив предприятия принял это предложение единодушно.

Уже в июне 1946 года завод обеспечил линотипами разру­шенные типографии Тулы, Курска, Киева, Харькова, Минска — пятидесяти городов. На шрифтолитейные фабрики страны бы­ли отправлены автоматы по отливке шрифтов для ручного на­бора.

В цехах и отделах предприятия шла почти по-военному на­пряженная битва за возрождение базы советской печати, за «мирный свинец».

«Отгремели бои, но мы по-прежнему чувствуем себя как на передовой»,— написал в заводскую газету в первую годовщину Победы, 9 мая 1946 года, токарь Н. П. Петров.

В это время рабочие-станочники предприятия начали сорев­нование за скоростные методы обработки деталей. Увеличение выпуска полиграфической техники требовало использования но­вых методов работы и внедрения в производство новейших до­стижений науки.

В 1946 году в СССР были получены первые сверхтвердые сплавы металлов. Открытие металлургов было использовано на предприятии. Решением дирекции, партийного бюро перед ком­мунистами — главным технологом Г. Б. Балаяном и начальни­ком инструментального цеха И. В. Александровым — была по­ставлена задача: создать из новых сплавов режущий инстру­мент, способный обрабатывать детали на повышенных скоро­стях.

В короткий срок технологический отдел спроектировал, а инструментальный цех изготовил 2500 резцов и 80 фрез. Теперь решающее слово должны были сказать станочники. С помощью нового инструмента вдвое повысить производительность тру­да — такая стояла перед ними задача.

Первым осваивать новый метод обработки деталей поручили Нестору Петровичу Петрову. Когда Петров впервые взял в ру­ки резец, он, как опытный специалист, уже знал, что экспери­мент связан с риском: стружка будет накручиваться с чрезвы­чайной быстротой и нагреваться до такой высокой температу­ры, что может прожечь одежду, обжечь руку. Рядом с токарем в момент испытания стояли инженеры Балаян, Георгиевский, Юрков, начальники цехов Морозов и Александров. Присутство­вал и Белозеров, избранный недавно на пост председателя зав­кома.

—    Ну что, начнем?— Нестор Петрович еще раз осмотрел за­крепленную заготовку и резец, надел большие защитные очки. Включил станок. Со скоростью 180 оборотов в секунду стал вращаться шпиндель; стружка, меняя тона от оранжево-крас­ного до багрового, завиваясь и скручиваясь, собиралась в полы­хающий ком, растущий с неимоверной быстротой.

—    Стоп!— резко остановил испытания Ильин.

Петров выключил мотор. Все молчали... Михаил Иванович ткнул металлической болванкой в раскаленный шар стружки — он распался, рассыпался на мелкие куски остывающего метал­ла.

—    Установим стружколоматели. Вот тут, в этой части стан­ка,— нарушил тишину инженер по технике безопасности Юр­ков.— Сегодня сделаем, завтра утром поставим.

—    Этого мало. Еще что?-— спросил Белозеров.

—    Щитки еще нужны,— определил главный технолог,—что­бы стружка шла по заданному направлению.

Эксперимент отложили до завтра. Только до завтра, потому что увеличение объема выпуска продукции требовало безотла­гательного внедрения новой технологии в производство. На сле­дующее утро испытания прошли успешно. Через день работу на новом оборудовании освоил и другой фрезеровщик — В. И. Архангельский. Вслед за передовыми рабочими на скоростные методы обработки деталей стали переходить десятки станочни­ков.

Профсоюзный комитет взял под контроль оперативное изго­товление и установку стружколомателей и защитных щитков на всем оборудовании. Администрацией, партийной, профсоюз­ной и комсомольской организациями завода было разработано положение о соревновании за скоростные методы обработки дета­лей.

В механических цехах появился лозунг «Увеличение выпу­ска продукции — на острие резца станка!». Рабочие понимали, какая ответственность стоит перед ними, и совершенствовали свое мастерство. В ноябре 1946 года на повышенные режимы резания было переведено свыше шестисот операций. А в июне 1948 года в Ленинграде на базе завода полиграфических машин состоялась Всесоюзная конференция по скоростным методам обработки металла. Станочники и инженеры предприятия охот­но делились своими знаниями, опытом с коллегами из Москвы, Минска, Киева, Харькова, Тбилиси, Риги, Свердловска и дру­гих городов.

Благодаря освоению новой технологии и увеличению произ­водительности труда в 1948 году типографии страны получили сотни линотипов, десятки крупнокегельных машин для набора заголовков и литерных строк, переплетно-брошюровочные ма­шины, линейно-пробельные и тетрадно-линейные автоматы.

К этому времени конструкторы предприятия уже создали две новые модели строкоотливных машин — Н-4 и Н-5. Они бы­ли более просты в эксплуатации, содержали увеличенный ком­плект матриц. Это давало возможность использовать гораздо больше шрифтов при печати. Газеты и журналы из-за разнооб­разия шрифтов стали смотреться наряднее.

Полиграфическая промышленность нуждалась еще в одной машине — монотипе. Однако разработка ее шла медленно. К со­зданию монотипа завод приступил еще в 1939 году, но работа была прервана в 1941-м.

Монотип состоит из двух машин — клавиатурной и отлив­ной. Он напоминает линотип, разделенный надвое. На моноти­пе клавиатурном наборщик печатает текст, который трансфор­мируется специальной системой кода для воспроизведения на перфоленте. Затем с перфоленты уже без псмощи наборщика монотип отливной автоматически выдает отливку текста для пе­чати. Разделение процесса на два и автоматизация необходимы для издания сложной в отношении набора литературы. В после­военные годы потребность в такой литературе, особенно научно- технической, значительно возросла. Издательства с большим не­терпением ждали рождения монотипа. А его создатели один за другим устраняли недостатки в работе автоматов — обрыв лен­ты на отливном, путаницу знаков на клавиатурном.

Горячая битва за «мирный свинец» была выиграна к концу четвертой пятилетки. Завод не только полностью восстановил разрушенную войной полиграфическую базу страны, но и обес­печил типографии более совершенной техникой. Советские по­лиграфисты получили около трех тысяч новых машин, среди которых были и первые отечественные монотипы.

К концу четвертой пятилетки коллектив предприятия под руководством партийной организации добился значительных успехов по выполнению плана социально-экономического раз­вития. Руками трудящихся были восстановлены десятки разру­шенных в годы войны зданий. Рабочие и служащие завода при­ 

«Вон какой цех у меня — махина!— думал Павел Александ­рович.— И я, по-моему, справляюсь. За полгода до изготовле­ния первого монотипа мы выдали весь комплект сложных мат­риц. Было ли хоть раз, чтобы мне не хватило знаний? Что-то не помню. Опыт, накопленный годами, подороже диплома... А тут— «экстерном за семилетку»! Шутка ли! Это ведь не техно­логию будут спрашивать, а географию, ботанику всякую... Да что я, не знаю, какие реки на земле текут? Сдам!» — вдруг не­ожиданно успокоил себя Поляков Настроение у него улучшилось. К тому же Павел Александ­рович посмотрел, как двигается новенький транспортер, пере­правляющий матрицы в цех сборки. Механизированный тран­спортер пока на заводе единственный, и опять же — у него! На­чальник цеха повеселел.

Учиться можно, но только позже, решил Павел Александро­вич. Он собрался поговорить насчет своего будущего образова­ния в парткоме. Думал попросить отложить занятия на год. За­вод недавно получил 320 дачных участков, и Полякову хоте­лось на своем поскорее заняться постройкой, садом. Конечно, если бы секретарем парткома был Ильин, беспокоить его по та­кому делу он не отважился бы. «Надо — значит, надо,— навер­няка бы сказал тот,— и без всяких отсрочек!» Но Михаил Иванович теперь вновь возглавлял сборочный цех, а новый секретарь Николай Иванович Дорогин более уступчивый, мяг­кий.

В обеденный перерыв Поляков сразу же отправился к нему. Дорогина он встретил во дворе, в только что высаженной ал­лее, ведущей от главной проходной к старому корпусу. Секре­тарь парткома и его заместитель по идеологической работе Ни­колай Никанорович Запрягалов обсуждали, где установить До­ску почета — здесь, среди молодых тополей, или оставить на прежнем месте — вдоль стены полиграфического корпуса. По­ляков внес свое предложение: лучше вдоль аллеи — и перешел к личному.

Дорогин просьбу начальника цеха сразу же отклонил.

— Через пять лет,— убеждал он,— ты своим опытом похва­литься уже не сможешь. Другие это сейчас понимают. Ведь по просьбе ветеранов производства мы и техникум-то открываем. Зуев прерванную учебу продолжит. Бармашов идет учиться, Александров, Морозов.

— Так и они тоже?!— сразу воспрянул духом Поляков.— Ну, тогда' смело иду записываться в четвертый класс!

Все трое рассмеялись.

Решение администрации, партийного и комсомольского ко­митетов завода открыть на предприятии филиал машинострои­тельного техникума было продиктовано жизненной необходи­мостью. В пятой пятилетке перед заводом была поставлена но­вая задача: не только создавать отдельные машины для набо­ра текстов, печати и брошюровочных изданий, но и приступить к постепенной автоматизации всего полиграфического произ­водства. Разрабатывать для типографий страны поточные тех­нологические линии, на которых весь процесс от набора текста до выхода книги полностью выполняли бы машины,— эта зада­ча под силу только хорошо образованным людям.

В начале пятой пятилетки завод выпустил одну из таких машин, которая позволила автоматизировать сразу целый уча­сток работы,— ниткошвейный автомат. Первый образец его был  установлен в Ленинградской типографии «Печатный двор» име­ни А. М. Горького.

Машина творила чудеса. Именно как чудо воспринимали в тот период новые возможности техники. Автоматом управлял один наладчик. Нажата кнопка пуска — и машина берет под­готовленные стопки листов книг, брошюр, блокнотов, расправ­ляет их посередине, прошивает. Если случается, что листы сло­жены неровно, она отказывается работать, и тотчас на пульте загорается красная сигнальная лампочка. Зоркий глаз фотоэле­мента внимательно следит за процессом работы. Закончив про­шивку, автомат сам обрезает нить и выводит готовые листы книжных блоков в приемник для дальнейших операций.

Между печатью и сшивкой листов оставался еще один неме­ханизированный участок —- подбор листов в стопки. Заводу предстояло теперь создать листоподборочную машину. По тем временам это была сложная задача.

В годы Великой Отечественной войны подготовка специали­стов для полиграфической промышленности была прекращена, поэтому на многих ведущих должностях на заводе в это время работали так называемые практики. Но никакой, даже самый большой, опыт не мог восполнить пробелов в образовании. Все чаще и чаще специалистам не хватало широких теоретических знаний.

Филиал машиностроительного техникума, открывшийся на заводе, во многом помог трудящимся предприятия успешно со­четать работу с учебой.

Когда сорока-сорокапятилетние ветераны труда вошли 1 сентября 1952 года вместе с молодежью в аудитории, им было не по себе. За школьной партой еле-еле поместился высоченный Морозов. Недалеко от него — Поляков. Начальники, пытаясь скрыть смущение, напускали на себя независимый вид, бойко отшучивались на замечания товарищей и поначалу даже пре­подавателей. Но вскоре поняли: им, на пятом десятке усевшим­ся за парты, неловкость за шуткой не спрячешь. Есть только один выход из положения: отличная учеба по всем пред­метам.

За десять лет своего существования филиал машинострои­тельного техникума при заводе подготовил более трехсот спе­циалистов. Их знания очень нужны были производству.

В пятой пятилетке штат предприятия пополнился новыми опытными кадрами конструкторов. Министерство машиностро­ения для легкой и пищевой промышленности вынесло решение о слиянии Научно-исследовательского института полиграфиче­ской промышленности с заводом. Активнее стала вестись раз­работка машин. В это время коллектив приступил к созданию линотипа Н-7. Планировали предложить его на международный рынок. Матричный цех оснащал его шрифтами письменности народов Советского Союза, социалистических стран, а также шрифтами английского, французского и немецкого языков. Ра­бота над созданием Н-7 шла плодотворно.

К концу пятой пятилетки конструкторы Михайлов, Левин и Шостаксв завершили разработку и долгожданного листоподбо- рочного автомата. Смонтированный опытными механиками Ва­сильевым, Болыиовым и Цибизовым, автомат был установлен в типографии «Печатный двор». До внедрения его в производст­во в каждой типографии десятки работниц собирали и перено­сили листы от печатной машины к ниткошвейному автомату. За смену каждая из подборщиц переносила около пятисот ки­лограммов. Теперь автомат без помощи человека сам принимал листы от печатной машины, складывал их в блоки и передавал на следующую операцию. Производительность листоподбороч- ной машины — семьдесят тысяч блоков в смену. Если их мож­но было бы сложить в одну стопку, то высота ее сравнялась бы с Исаакиевским собором.

С вводом в строй новой машины весь технологический цикл производства книг, от набора текстов до брошюрования, был автоматизирован.

ЗА КОММУНИСТИЧЕСКИЙ ТРУД

На участке крупногабаритных деталей механического цеха пять бригад фрезеровщиков. Станки у всех одинаковые, усло­вия труда тоже, а производственные показатели разные. Две бригады стабильно справлялись с планом; две другие — лишь на 80 процентов. А бригада, которую возглавлял комсомолец Николай Орлов, выполняла норму на 140 процентов.

В целом участок производство не подводил. Однако из-за разных показателей бригад в конце месяца в этом коллективе всегда создавалась напряженная ситуация — сверхурочные, ра­бота в выходные.

И на выручку всегда безотказно приходили одни и те же рабочие: Григорий Горанский, Илья Сорокин, Николай Евстафь­ев, Николай Борисенков, Владимир Смирнов, Павел Шмоткин из бригады Николая Орлова. «Дружная семерка» — так называли молодых фрезеровщиков в цехе.

Большая заслуга бригадира была в том, что этот коллектив и в работе, и на отдыхе самый дружный. Энергичный, волевой, чрезвычайно работоспособный, Николай умел повести за собой остальных. Товарищи перенимали даже его любимые фразы. Раньше один Орлов отвечал на любые просьбы начальника или мастеров цеха постоянной фразой: «Надо? Значит, будет сде­лано!» Скоро так же стали отвечать и все остальные.

По возрасту Орлов не старше своих товарищей. Здесь почти все ровесники, недавно демобилизовавшиеся из рядов Советской Армии,— 22— 24-летние парни. Но все-таки Орлов выделялся  в коллективе: он более инициативный, у него всегда много идей: и как лучше организовать работу, и как лучше провести выходные. В общем, вожак.

В один из зимних дней 1958 года в молодежном коллективе фрезеровщиков произошло знаменательное событие. Николай попросил товарищей не расходиться после смены, а собраться в красном уголке цеха. О чем пойдет речь, многие уже догады­вались. Несколько дней тому назад стало известно об инициа­тиве молодых коммунистов и комсомольцев знаменитого в стра­не депо Москва-Сортировочная. В 1919 году на этой узловой железнодорожной станции состоялся первый в истории рабочего класса коммунистический субботник. К канун XXI съезда Ком­мунистической партии московские железнодорожники выступи­ли с почином — начать соревнование за коммунистическое от­ношение к труду. На эту инициативу один за другим отклика­лись передовые предприятия страны.

«Можем ли мы поддержать соревнование?» — не раз уже спрашивал у товарищей бригадир. Ответ на этот вопрос теперь должен был дать каждый, взвесив возможности, проанализиро­вав свое отношение к работе.

Когда бригада сказалась в сборе, в красный уголок пришел и заместитель секретаря парткома Н. Н. Запрягалов. Он хоро­шо знал каждого. Все ребята трудолюбивые, ответственно отно­сятся к порученному делу, вникают в тонкости избранной про­фессии, совершенствуют мастерство. Не было случая, чтобы за два года существования бригады на линии сборки хоть раз по­ступила бракованная каретка элеватора или рама матричного магазина — сложные детали линотипа, которые изготавливали фрезеровщики. Продукция бригады была отличного качества.

Ребята уселись тесным кружком за одним столом. Николай объявил о цели собрания. Первым слово взял Николай Евстафь­ев :

—    Я вот о чем хочу сказать: рабочий — ударник коммуни­стического труда — это ведь не только передовой рабочий, а всесторонне образованный человек. А у нас в бригаде и средне­го образования никто не имеет. У меня с Орловым — семилетка и ФЗУ, у остальных — восемь-девять классов. А ведь современ­ное производство и производство будущего требует от каждого специалиста глубоких знаний. Посмотрите, у нас на заводе да­же ветераны пошли в техникум. А молодежь? Уже успокоилась на достигнутом?

Этот вопрос смутил многих.

—    Давайте обсудим, кто и куда пойдет учиться,— предло­жил Орлов и добавил:—Я, честно говоря, собирался тоже по­ступать в наш техникум, ну, а теперь обещаю, что осенью обя­зательно поступлю.

—    А мы с Колей Сорокиным пойдем в десятый класс, в ве­чернюю школу,— добавил Григорий Горанский и неожиданно Н. Н. Запрягалов — старейший работ-
ник завода, председатель совета ве-
теранов.

перешел на другую тему: — Мы вот два месяца назад все вме­сте обсуждали самую трудную операцию в цехе — шабровку детали основания линотипа — «паука» — и сошлись на том, что обработку в принципе можно было бы производить не вруч­ную, а перевести на фрезерный станок. Будет и быстрее, и лег­че, и дешевле. Но поговорили — и все. А теперь, думаю, если работать по-коммунистически, то нужно делом помогать произ­водству, а не ограничиваться одними разговорами. Давайте возьмем обязательство освоить новую операцию обработки «па­ука» на фрезерных станках.

—   Молодец, Григорий!— поддержал парня Н. Н. Запряга­лов.— Теперь я хочу тоже сказать. У меня к вам есть один воп­рос. Почему соседней с вами бригаде в неделю требуется по пять-шесть комплектов фрез, а вы обходитесь одним? А?

Ребята от удовольствия рассмеялись.

—   Так мы, Николай Никанорович, прежде чем фрезу на станок поставить, затачиваем угол режущих кромок. Фреза ра­ботает легче и служит дольше. Коля Борисенков этот угол на­шел и всем нам показал.

—   Ну а от других бригад вы это до сих пор держите в сек­рете?— усмехнулся заместитель секретаря парткома.

Николаю Никаноровичу больше ничего и не требовалось до­бавлять к вопросу. Ребята все уже хорошо поняли.

— Да в голову даже не приходило, честное слово, Николай Никанорович,— признался Орлов.— Видим, правда, что бегают они на склад за фрезами каждый день, часто меняют их на станке, по полтора часа теряют на этом за смену... Конечно, мы все им покажем. Работать по-коммунистически — значит ду­мать обо всем производстве, не только о себе. Будем смотреть иначе теперь на работу, это мы обещаем!

Так рождались пункты обязательства комсомольской брига­ды Николая Орлова, первой на заводе начавшей соревнование за звание коллектива коммунистического труда.

Через несколько дней в заводской газете «Трибуна машино­строителя» были опубликованы эти обязательства.

Вскоре инициативу бригады Орлова поддержали и другие трудящиеся завода. Уже в декабре 1958 года в соревнование за право называться коллективом коммунистического труда всту­пили бригада монтажниц Евгении Смирновой, три бригады то­карей — Николая Такало, Федора Трусова, Николая Смирнова,, бригада сборщиков Вадима Подвальского и бригада штампов­щиц матричного цеха Людмилы Михеевой.

Партийный комитет помогал коллективам определить глав­ные задачи, на решение которых нужно было направить твор­ческую энергию и энтузиазм. Рабочие разрабатывали личные и бригадные комплексные планы, брали обязательства овладеть двумя-тремя смежными профессиями, помогать в работе отста­ющим. Лозунг «Жить и работать по-коммунистически» был де­визом нового соревнования.

На заводе стали создавать школы коммунистического тру­да, устраивать общественные смотры эффективного использова­ния оборудования, состязания в профессиональном мастер­стве.

«В настоящий праздник труда превратилось соревнование по профессии, организованное бригадой Орлова в канун Нового, 1959 года,— вспоминает ветеран производства, награжденная медалью «За трудовую доблесть», Екатерина Васильевна Ха- мицкая.— В тот день после окончания смены никто не спешил домой. В тесной раздевалке стояли ветераны производства, мо­лодежь — парни и девчата — все нарядные, оживленные. Нам предстояло участвовать в состязании по профессиональным зна­ниям с членами команды завода имени Энгельса. Мы с ними раньше не были знакомы, встретились уже на сцене в помеще­нии Дворца культуры имени Ленсовета, где проходили сорев­нования. На сцене стоял стол, покрытый зеленым сукном, школьная доска и два ряда стульев для наших команд. Мы за­няли свои места.

Накануне Коля Орлов, Гриша Горанский, Володя Смирнов, провели с нами занятие — рассказывали, как лучше затачивать фрезу, с чего лучше начинать обработку разных типов деталей. Мне казалось, что любой из нас мог прочитать целую лекцию о

Ветеран завода, мастер сборочного цеха, талантливый наставник молодежи А. В. Демин.

возможностях своего станка, о различных новых вариантах обработки деталей.

Но когда вдруг неожиданно заиграл торжественный марш и под звуки духового оркестра занавес медленно пополз вверх, открывая по другую сторону светящейся рампы заполненный до отказа зал, вся уверенность в своих знаниях улетучилась. А когда увидела жюри, совсем разволновалась.

«...Участвуют все...» — донеслось со сцены, и председатель жюри объявил: «Начинаем разминку!»

Установилась тишина. На сцену передали первую записку. И ведущий соревнования прочел, обращаясь к нашей команде:

— Мастер с завода имени Энгельса спрашивает: почему иногда при фрезеровании паза детали в нижней части размер выходит правильный, а в верхней он больше?

Мы все молчали.

— Повторите вопрос,— предложил председатель жюри.

И теперь до меня дошел смысл слов «участвуют все». Оказывается, зал будет и болеть за нас, и экзаменовать одновременно, а комиссия — только оценивать ответы.

Записку прочли еще раз. Громко и внятно.

— Ну, Катя, давай ты,— услышала я знакомый голос члена жюри Сергея Филипповича Бармашова, а рядом с ним увидела Колю Орлова.

Заседание комитета комсомола. В центре — секретарь комитета ВЛКСМ

Т. И. Уткина. 1950 год.

На первомайской демонстрации. 1954 год.

Сразу стало легче, быстро собралась с мыслями и отчеканила :

— Если разворот стола фрезерного станка по отношению к зеркалу не перпендикулярен, никогда не получишь правильного хода. Надо, чтобы стол был перпендикулярен к шпинделю обрабатываемой поверхности, тогда паз не запорется!

Аполлон Иванович Ильин, наш лучший фрезеровщик, даже крякнул от удовольствия, услышав мой ответ, и я, гордая, вернулась на свое место».

Потом уже соревнования, по профессиям стали проводиться в цехах предприятия, за станком, за верстаком. Таких интересных состязаний проводилось много. Но это первое, организованное в год, когда началось движение за коммунистический труд, запомнилось особенно ярко.

На предприятии были вскрыты дополнительные резервы производства. Повышались профессиональные знания рабочих, мастерство.

Заводские инженеры, вступившие в соревнование за звание ударника коммунистического труда, изобрели 120 пневмогид-равлических зажимных устройств и оснасток. Благодаря малой механизации повысилась производительность труда рабочих.

Большие изменения произошли на участке крупногабаритных деталей. Шабровка «паука» и многие другие самые сложные операции были механизированы.

А Николай Орлов ушел из своей бригады, первой на заводе получившей звание «Коллектив коммунистического труда», и возглавил соседнюю бригаду. Вскоре на участке не осталось ни одного отстающего коллектива.

В эти же годы продукция Ленинградского ордена Отечественной войны I степени завода полиграфических машин получила признание за рубежом.

С МАРКОЙ СТРАНЫ СОВЕТОВ

В советском торгпредстве Константин Григорьевич сразу же ощутил, как к нему вернулось обычное состояние духа, манера держаться и даже привычные жесты. Стремительно он поднялся по широким ступеням и отворил первую дверь.

— Здравствуйте! Я из Ленинграда. Яковлев. Конструктор «Полиграфмаша». Прибыл на выставку представлять наш линотип.

—- Здравствуйте! С приездом! Проходите.

Услышав русскую речь, Константин Григорьевич широко улыбнулся, оставил у порога чемодан, расстегнул плащ, подошел к креслу.

Двое суток проехал он в купе международного экспресса,

где несколько раз сменялись пассажиры, и уже соскучился по своим.

Прислонясь к стеклу, в полудреме провел последнюю ночь и, слушая непонятную речь, мечтал об обыкновенной плацкарте, где можно вытянуться на верхней полке и видеть сны под убаюкивающее покачивание вагона...

В дороге он ни с кем не общался. Французский разговорник лежал в чемодане, но он его даже не доставал.

Глядя в окно, рассматривая быстро сменяющие друг друга пейзажи, вглядываясь в людей на вокзалах, Константин Григорьевич ловил себя на мысли: простые люди в любой стране похожи. Все они трудятся не покладая рук — возделывают эти вот ухоженные поля, строят дома, спешат на фабрики и заводы. И каждый из них — он уверен!— за мир, за сотрудничество, за тепло дружеского общения. А пока сложно понять друг друга. Конечно, нужны встречи, нужны тесные контакты.

Первая послевоенная выставка 1958 года в Брюсселе должна была стать важным шагом в нормализации отношений, в налаживании торговых связей и обмене достижениями в области науки и техники.

Ленинградский завод полиграфических машин, который должен был представлять на Всемирной выставке конструктор Яковлев, уже знали в европейских странах. Первый заказ на тринадцать линотипов модели Н-2 пришел в Министерство торговли из Финляндии еще в октябре 1946 года. Вскоре они были туда направлены.

Машины с маркой Страны Советов, установленные в типографиях Хельсинки и Турку, сразу же получили признание. В книге отзывов наборщик хельсинкской типографии, производственный стаж которого составлял тридцать лет, сделал следующую запись: «Линотип Н-2 может успешно конкурировать с лучшими немецкими и американскими моделями. Я работал около года на русской машине и хочу отметить, что она принадлежит к лучшим образцам этого класса техники». «Ваша машина, установленная в типографии «Юхтенстюр»,— отметил заместитель председателя Союза наборщиков Финляндии Лаура Лестонен,— заслуживает только положительных отзывов. Ее техническое преимущество прежде всего в том, что клавиши очень чувствительны и надежны, ход машины мягок. Все это такие качества, о которых работающие на линотипе больше всего мечтают!»

В 1948 году в Финляндию было отправлено еще сорок четыре Н-2.

Теперь на Всемирную выставку представлялась новая, еще никому не знакомая модель линотипа Н-7. Как она будет выглядеть в ряду подобных машин, созданных на старейших, знаменитых европейских и американских полиграфических фирмах? Каким моделям специалисты отдадут предпочтение?

Конечно, инженер-конструктор Яковлев, сам являющийся одним из авторов линотипа Н-7, очень волновался. Первый вопрос, который он задал в торгпредстве: прибыл ли с завода контейнер? Ему ответили — да. В тот же день Константин Григорь-евич вместе с рабочими поехал на выставку.

Весенний Брюссель был красив: маленькие средневековые площади, пестрящие рекламой, островерхие черепичные крыши центра Волю-Сен-Пьер, празднично выглядело шоссе, только что проложенное через старинный парк Хейсел, где разместились павильоны выставки. Пахло свежестью от крохотных листьев, словно зеленой вуалью покрывших ветви деревьев.

Советский павильон Яковлева восхитил. Здание из легкого алюминия и стекла непривычной архитектуры светилось на солнце, как огромный кристалл.

Организатор выставочного комитета показал площадку, выделенную для линотипа. Оказалось, он будет установлен рядом с моделью первого в мире искусственного спутника Земли.

Специалисты полиграфического дела, среди которых были простые рабочие— наборщики, печатники, линотиписты, солидные директора типографий и хозяева фирм, чтобы подойти к линотипу, с трудом вырывались из толпы, движимые ее нескончаемым потоком. Из-за необычайного оживления вокруг модели спутника Константину Григорьевичу и его переводчикам приходилось объясняться со специалистами во всю силу голоса.

Приятных впечатлений было много. Это и восторженные слова о достижениях Советского Союза в области технического прогресса, и записи в книге отзывов посетителей, и дружеские рукопожатия незнакомых людей, искренне восхищенных увиденным.

Уже в конце первой недели работы представители крупных типографий стали задавать Яковлеву один и тот же вопрос: где оформить заказ на приобретение машин? Это были специалисты из самых разных стран — США, Англии, Голландии, Франции, Дании, Италии.

Значит, машина нравится.

Чтобы вознаградить себя за успех трудного, но удачно завершившегося дня, Константин Григорьевич, несмотря на усталость, решил вечером зайти в киноконцертный зал советского павильона. Места там были заранее закуплены посетителями выставки, но билетерша его пропустила. Константин Григорьевич сразу же включился в веселую атмосферу, царившую там. В зале зрители дружно смеялись, а перед ними на сцене, будто бы ничего специально смешного и не делая, стоял и просто с удивлением рассматривал каждого добродушный клоун. Одет он был в необычный наряд: вместо традиционного разноцветного комбинезона и колпака — простенькие полосатые брюки, обыкновенный пиджак, а из-под большой клетчатой кепки топорщились соломенного цвета волосы. Едва взглянув на этого

Более 40 лет работал главным бухгалтером

завода А. С. Черкасов.

клоуна, Константин Григорьевич забыл о заботах, усталости. Он громко смеялся вместе со всеми. А потом, приглядевшись, узнал в артисте своего соседа по этажу. Он с ним здоровался каждое утро, почему-то принимая этого вежливого юношу с внимательным взглядом за врача. Оказалось, ошибся. Константину Григорьевичу непременно захотелось узнать фамилию артиста. Услышав имя — Олег Попов, порадовался успеху молодого клоуна.

Работа выставки подходила к концу. Настал день заключительного заседания и подведения итогов. В результате тайного голосования специалистов различных государств линотипу с маркой Страны Советов была присуждена наивысшая награда — золотая медаль и «Гран-при»,

Яковлев дал телеграмму на завод.

Была ли неожиданной столь высокая оценка советского линотипа зарубежными специалистами для его создателей? Ответить на этот вопрос трудно даже сейчас, когда продукция ленинградского завода получила всемирное признание.

Без сомнения, в коллективе «Полиграфмаша» были уверены, что модель Н-7 станет сильным конкурентом американским, английским, даже немецким линотипам. Творческую победу на заводе расценили как закономерный результат самоотверженного труда и слаженной работы всего коллектива.

В сборочном цехе по этому поводу был проведен митинг. Товарищи по работе поздравили инженеров-конструкторов, слесарей-сборщиков линотипа-призера. На митинге выступил секретарь парткома завода Н. И. Шемякин. Николай Иванович напомнил коллективу о новых задачах предприятия.

— Всемирное признание линотипа Н-7,— сказал он,— открыло двери для нашей продукции во многие страны мира. Это большая честь. Но вместе с тем и ответственные обязательства на будущее. И взял их не только завод — вся наша страна.

Так выглядел в 30-е годы граверный участок матричного цеха.

Новый граверный участок матричного цеха.

После Всемирной выставки в 1958 году советской полиграфической техникой стали оснащаться многие типографии мира. Зарубежные командировки, связанные с наладкой оборудования, вошли в жизнь рабочих и инженеров завода.

В 1959 году слесарь-наладчик В. С. Филатенков был направлен на Кипр, в Канаду — С. Ф. Стрибижев, в Чехословакию •—-Ю. А. Фабрициус. Новой советской наборной техникой оснащались типографии далекой Австралии, государств Латинской Америки, Индонезии.

«Первому гражданину СССР, прибывшему в штат Карела Южной Индии» — такая линотипная строка на языке малаям была подарена П. Н. Брагину — инженеру матричного цеха, наборщиками Индии.

Линотипам с маркой Страны Советов открылась дорога во все концы земного шара.
ГОРИЗОНТЫ БУДУЩЕГО

60-е годы — время покорения больших высот, время ярких событий, время гигантских строек. Одна за другой в стране поднимались электростанции «космических» мощностей. Вступили

Производственной практикой учащихся подшефной школы руководит то карь цеха № 13 М. А. Карцев.

в строй Волжская и Братская ГЭС, шло строительство Красноярской. В 60-е годы прочно вошло в жизнь понятие — научно-техническая революция. О наступлении эры НТР говорили и полет Гагарина, и первая атомная электростанция, и внедрение ЭВМ, и появление первых станков с программным управлением. Эти события означали рождение качественно нового труда. Рабочему предстояло стать в век НТР оператором у пульта управления производственными процессами, что было поистине новой высотой в истории рабочего класса.

В то знаменательное время начался новый этап переоснаще-ния производства и на Ленинградском заводе полиграфических машин.

Неузнаваемо изменился характер труда на многих участках производства. Реконструкция лакокрасочного участка, произведенная в 1960 году, изменила всю технологию окраски деталей. Навсегда ушел в прошлое старый метод, когда рабочий, надев защитную маску и взяв в руки пульверизатор, окрашивал изделия вручную. Теперь этот процесс был механизирован. Рабочий должен лишь следить за работой машины и принимать готовые детали.